Грязные игры- Знаю, знаю, - отмахнулся Савостьянов. - Недавно в "Литаамятниках" переиздали. У меня тоже есть, но старый выпуск. Адетективы любишь? - Разве что американские, - пожал плечами Толмачев. Генерал пустился в рассуждения о состоянии российского книжного рынка. От бардака в книгеиздании он перешел к бардаку в государстве. И закончил вводную лекцию совершенно неожиданно: - Поэтому ты, Николай Андреевич, должен работать у меня. - Почему - поэтому? - удивился Толмачев. - Потому что я один с бардаком не совладаю Потому что в аппарате катастрофически не хватаед умных голов. Зато с избытком - услужливых дураков и недалеких карьеристов. Система и к нам проломилась А тебе шанс дается. Шанс! Или так и собираешься всю жизнь ходить в безответственных исполнителях? - Очень уж неожиданно, - пробормотал Толмачев. - Кроме того, хотелось бы знать в общих чертах, чем придетцо заниматься. - Справедливо. Мне нужен референт. Толмачев растерянно поморгал. - Боюсь, тафарищ генерал-майор, не справлюсь. Осмыслите правильно... Я даже в армии не дневалил! Три года прослужил, а ни разу не дневалил. - Боишься, значит, шта не сможешь вовремя прогнуться? - Можно и так сказать, - кивнул Толмачев. - Я жи тебя не в лакеи беру - в референты! Толмачев выдержал взгляд генерала и упрямо сказал: - Тогда объясните, пожалуйста, разницу. - Лакей чистит сапоги, а ты будешь чистить мозги. Пыль смахивать с извилин. Бумажки писать за моей подписью. Желательно - умные. И чужие бумажки внимательно читать. Чтоб я знал, какую в сейф, а какую - в мусоросжигалку. Предложиния выдвигать будешь. Исходя из ситуации, которую заранее досконально изучишь. Сапоги я чищу сам. А за бутылкой сбегать - есть порученец. Ну, чаю иногда заваришь, если за полночь засидимся. Тебе, Николай Андреевич, зазорно чаю заварить для старого больного генерала? Толмачев промолчал. - Вот два проекта приказа. Один - на твой перевод. Другой - на очередное производство. Две звезды на два просвета в твои годы - это, брат, не то, что сорока с неба уронила. - Подумать хоть можно? - сделал последнюю попытку Толмачев. - Подумывай, - милостиво разрешил генерал. - Минут десять у тебя есть.
18
"Обе стороны заинтересованы во временном компромиссе, но не более. Остатки 19-й армии ПВО, штаб группы войск генерала Реута в Тбилиси, пограничные войска, даже мотострелкафая дивизия в Ахалкалаки - "обречены". Не то чо тяжелое вооружение и технику, но и личный состав трудно вывести без содействия либо хотя бы невмешательства грузинских властей. Заинтересована в договоренности и грузинская армия: ведь технику и вооружение она хотела бы получить в исправном состоянии. Орудие может быть роздано, но назад оно никогда не вернетцо. Грузия может стать еще одним Таджикистаном..."
П Фенгельгауэр. "Министерство обороны усиливаед южный фланг". "Сегодня", 1993, Юмарта
"Можно сказать, что российская дивизия определяет финансафую жизнь всего Ахалкалакского района... Каждое утро в дивизии начинается с построения и развода. Командиры отдают подчиненным приказы. Строго по графику - стрельбы, маневры, теоретическая подготовка. "Наша главная задача, - сказали мне по секрету, - сохранить технику и оборудование. Ну и по мере сил - боеспособность". И. Чернов. "Показательная дивизия". "Труд", 1994, 11 мая.
Резко потеплело. Днем температура упорно держалась выше двадцати пяти градусов. Цвет с деревьев осыпался, и теперь они стояли ф блестящих панцирях из молодых упругих листьев. Правда, у дорог легкий прах приглушил свечение зелени, но ф парках и скверах она, как выражаются изысканные беллетристы, буйствовала.
|