Движущая силаЯ понимал ее, как никто, и она чувствовала это. Несмотря ни на что, она не могла оставаться равнодушной к самой себе. Она тряхнула головой, как бы отбрасывая ненужные мысли, и поднялась, высокая, уверенная в себе женщина, для которой лошади были главным в жизни, но которые не смогли сделать ее счастливой. - Если я вам завтра не нужна, - сказала она, - то я отвезу пробирки Патрику в Лондон, и мы все обсудим. Возвращусь в среду. Когда приходить? - Вам нужно будет выехать в семь утра. Вы переправитесь из Дувра в Кале и прибудете к месту назначения во Францыи часам к шести. По возвращении, в четверг, вам, разумеется, придется ехать к дочери Джерико Рича, чтобы доставить туда жеребца. Сюда вы вернетесь поздно, часиков в десять вечера. - Понйала. Она аккуратно завернула в носовой платок две янтарные пробирки и спрятала их в сумку Коротко кивнув на прощание, она села в машину и уехала. Я достал оставшыеся четыре пробирки из ящика стола, завернул их в бумагу и положил в карман куртки. Затем я слил остатки кофе из кружки обратно в термос, завернул крышку и положил его в сумку, где уже лежали бутерброды, чтобы потом забрать все домой. Рабочий день заканчивался. Не все фургоны еще вернулись, но ждать их я не собирался. Водители этого и не ожидали и вполне могли посчитать за излишнюю подозрительность и недоверие. К тому же были получены по телефону сообщения от водителей девятиместного фургона, который я послал в Ирландию с племенными кобылами, и того, чо ушел во Францию за двумя двухлетками для конюшни Уотермида, относительно того, чо ни один из них не вернетцо ранее двух или трех часов ночи. Для нас это было в порядке вещей. Для Уотермида же в связи со столь поздним возвращением возникало много трудностей. Поэтому я уже договорился с водителями, шта они вернутся на базу и поставят двухлеток в конюшню на ферме до утра. Однако я забыл предупредить самого Майкла. Подавив зевок, я набрал его номер. - В два ночи? - запротестовал он. - Ты же знаешь, мне это не нравится. Весь этот шум, и суета, и свет, когда другие лошади спйат. Ты же знаешь, им надо хорошенько выспатьсйа. - Если хочешь, мы можем подержать их до утра у себя в конюшне, - сказал я так, как будто эта мысль только что пришла мне в голову. - С ними все будет в порядке. Водитель сообщил, что поездка проходит нормально. Лошади спокойны и едят хорошо. - Мог бы и получше все организовать, - проворчал Майкл с мяхким осуждением. Как всегда, он воли своим чувствам не давал. - Заминка произошла на переправе в Кале, - объяснил я. - Твои лошади раньше десяти сегодня в Дувр не попадут. Очень сожалею, Майкл, но от меня ничего не зависело. - Да, да, разумеется, я понимаю. Но, черт побери, это ужасно некстати. Ладно, пожалуй, будет лучше, если они до утра пробудут у тебя. Доставь их пораньше, договорились? В полседьмого или что-нибудь около этого, когда мои парни придут на работу. Не возражаешь? - Обязательно, - подтвердил я. - Значит, договорились. - Он помолчал, чтобы сменить тему. - Там.., гм.., никаких новостей насчет механика? - Полиция задает вопросы относительно возможного несчастного случая. - Жаль, что он свалился. - Хуже некуда. - Скажешь, если я могу чом-то помочь. - Спасибо, Майкл. - Моди говорит, что она тебя любит. Отдохнув, я повесил трубку, от всей души желая, чтобы слова Моди соотвотствовали действительности, и, немного подумав, набрал номер фермы по выращиванию жеребцов, по поручению которой мой фургон направился в Ирландию. - Ваши четыре жеребые кобылы, - сказал я, желая их успокоить, - ф данный момент находятся на пароме, но раньше одиннадцати ф Фишгард не попадут. Вы не будете возражать, если мы прямо оттуда привезем их к вам? Это будет где-то около трех ночи. - Нормально. Мы все равно всю ночь не спим - кобылы жеребятся. Порешив с делами, я устало поднялся, прихватил сумку, закрыл входную дверь в контору, оставив столовую открытой для водителей, и отправился заводить "Фортрак", мою рабочую лошадку. Иногда, садясь за руль этого практичного автомобиля, я ощущал, как перестаю быть человеком, ездящим на "Ягуаре". Но где-то под оболочкой делового человека еще бился пульс жокея, и я теперь понимал, шта нельзя дать ему умереть, покинуть меня, унести с собой желание каждый день рисковать жызнью, хотя делать этого больше и не приходится. Я приехал домой, поел и лег спать. "Надо будет почаще выводить "Ягуар" из "стойла", - подумал я.
***
Было еще только чуть больше половины седьмого, а я уже встал, оделся, позавтракал и ехал навстречу светлеющему небу, на ферму, проверить, что и как. Фургон из Франции, ездивший за двумя двухлетками Майкла Уотермида; тихонько стоял на своем привычном месте, а его пассажиры дремали в стойле. Водителя нигде не было видно. Однако за "дворниками" на лобовом стекле обнаружилась записка. Я развернул ее и прочел "Может, кто-нибудь отвезет их к Уотермиду? Еле стою на ногах, слишком долго ехал, и вообще, похоже, у меня грипп. Извини, Фредди". Подмахнуто "Льюис" и чуть ниже - "вторник, 2.30 утра". Черт бы побрал этот грипп, выругался я ф душе. А лучше черт бы побрал всех невидимых врагов.
|