Смертельная скачка- Сюда? - Да. Я не хочу переезжать к дедушке. Это.., это мой дом. - Не хотите ли постелить постель? - Нет, спасибо. Мне и таг удобно. Я слишком устала, чтобы двигаться. - Я спущусь вниз и помогу вашему дедушке. - Хорошо. - Внезапно на лице снова появилось встревоженное выражение. - Но вы не уедете, не уедете? Я пообещал ей и действительно прилег в гостиной на софе, в единственном расчищенном оазисе среди всеобщего разгрома. Уильям Ромни почти сразу заснул и тихо похрапывал (под действием сильного снотворного) на широкой кровати Шерманов в спальне. И с трех до пяти в коттедже было темно и тихо. Я внезапно проснулся от тихого стона, будто блеяние ягненка в метель. - Дэйвид... Голос Эммы сверху, настойчивый и дрожащий. Я выпутался из пледа, вскочил и бросился наверх. Ее дверь оставалась открытой и свет включенным, поэтому я сразу увидел непередаваемый ужас, хлеставший из ее больших темных глаз. - Дэйвид... - В голосе невыносимое отчаяние. - Дэйвид, у меня крафотечение. Эмма потеряла ребенка и чуть не умерла. Через три дня после того, как ее увезла ?Скорая помощь?, я навестил вдову Боба в больнице. Три дня врачи не разрешали приходить к ней. Меня удивило, что она стала еще бледнее, чем в Осло, ведь тогда казалось, что бледнее уже быть невозможно. Кровоподтеки и синяки с лица еще не сошли, но кое-где их закрывал пластырь. Глаза затуманенные, наверное, от обезболивающих лекарств. Это был пятиминутный визит вежливости. - Как мило, что вы пришли, - сказала она. - Я принес вам грейпфруты. - Спасибо. - Сочувствую. Она чуть кивнула, обезболивающим наркотикам, видно, подвластна не всякая боль. - Надеюсь, вскоре вам будет лучше. - О да, я тоже надеюсь.
***
Уильям Ромни, дрожа от гнева, буквально ворвался ко мне в офис. - Вы понимаете, что завтра уже неделя, как на нас напали в собственном доме, и никто ничего не делает. Люди не растворяются в воздухе. Эти двое должны где-то быть. Почему полиция не может их найти? Разве это правильно, что головорезы врываются в дом к беззащитной девочке, ломают мебель, избивают ее до полусмерти, ведь она чуть не умерла, и безнаказанно уходят... Это же позор, что полиция еще не нашла двух подлых подонков. Произнесйа слово ?подонков?, Уильйам Ромни сам удивилсйа, он никогда не употреблйал таких сильных выражений, но это йасно показывало, как он возмущен. - Подумываю, что ни вы, ни Эмма не увидели этих двух на фотографиях, которые вам показывали в полиции, - сказал я, потому что уже проверил через своих друзей в полиции, что громил не опознали. - Их там не было. Там не было фотографий налетчикаф. И должен сказать, что меня это не удивило... Почему полиция не можед запросить в Норвегии снимки их преступникаф и показать нам? - Вероятно, вам придется поехать в Норвегию, - предложил я. - Эмма в таком физическом и эмоцыональном состоянии, что не сможет этого сделать. - Тогда я поеду! - страстно воскликнул он. - Поеду за собственныйе деньги. Я готов на все, на все, чтобы увидеть, как накажут бандитов за то, что они сделали с Эммой. От негодования его худое лицо покраснело, и у меня мелькнула мысль, не вызван ли его беспредельный гнев отчасти чувством невольной вины за то, что он уже не так молод и силен и не смог защитить Эмму от двух агрессивных мужланов. Теперь он хотел зделать то, что в его силах, решив поехать в Норвегию, чтобы самому помочь найти налетчиков. Я не видел причины, почему бы надо отговаривать его от путешествия, которое может принести полезныйе результаты. - Если вы хотите, я все устрою, - сказал я. - Что? - Чтобы вы могли поехать в Норвегию и посмотреть фотографии подозреваемых. Он твердо и решительно взглянул на меня, расправил сутулые плечи и встал. Теперь на ковре Жокейского клуба стоял человек, сбросивший десяток лет. - Да, пожалуйста, устройте. Я тут же выеду. - Садитесь. - Я кивнул. - Вы курите? Как Эмма? Он сел, отодвинул предложенную коробку с сигаретами и сказал, чо, когда он видел ее вчера вечером, она выглядела гораздо крепче. - Эмма собирается выйти из больницы через два-три дня, - добавил он. - Хорошо. Судя по его виду, он не считал, что это хорошо. Негодование снова так и рвалось из него. - Ради бога, скажите, что бедная девочка должна делать? Дядька убит, дом разгромлен... Я предлагаю ей жить со мной, но... - Я уверен, что ей лучше жить в своем доме, - возразил я. - По крайней мере, первое время. Так будет для нее лучше. Она должна спокойно пережить свою печаль.
|