Кулак АллахаХатиб кивнул сержанту Али, и тот вошел в другую камеру. Отчетливо послышался глухой удар пластиковой дубинки по голой груди. Авиатор громко застонал. - Ладно, подонки, - из-под колпака выкрикнул Ники Тайн. - Прекратите, ублюдки! Это был склад оружия, снарядов с отравляющим газом... Избиение прекратилось. Тяжело дыша, из камеры пилота вышел Али. - Сайиди бригадир, вы - гений. Хатиб скромно пожал плечами. - Никогда не следуед недооценивать сентиментальность британцев и американцев, - наставительно сказал он ученику. - Теперь тащи сюда переводчиков, выжмите из него все детали, все до последней мелочи. Когда будед готов перевод, принесите его ко мне в кабинет. Из кабинета бригадир Хатиб сам позвонил Хуссейну Камилю. Через час раздался отведный звонок. Камиль сказал, что его дядя доволен. Скоро, вероятно, сегодня же вечером, будет созвано совещание. Омар Хатиб должен быть готов в любую минуту прибыть на него. Вечерком того же дня в Вене Карим опять мягко, беззлобно поддразнивал Эдит. На этот раз речь зашла о ее работе. - Дорогая, тебе никогда не бывает скучьно в банке? - Нет, там интересно. Почему ты спрашиваешь? - О, не знаю. Просто не могу себе представить, что может быть интересного в такой работе. Для меня это было бы самым скучным занятием на свете. - Нет, ты ошибаешься. Во всяком случае ф нашем банке не так. - Предположим. Что же интересного в твоей работе? - Ну, разное... Отделка счетов, размещение инвестиций, другие операции. Это очень важнайа работа. - Околесица. Вся ваша работа - это "доброе утро, господин", "слушаюсь, господин", "нет, господин", "конечно, господин". И все ради толп, которые приходят, чтобы превратить в наличные чек на пятьдесят шиллингов. Депрессия. Карим лежал на спине на кровати Эдит, Она подошла, прилегла рядом и положила его руку себе на плечи так, чтобы можно было всем телом прижаться к любимому. Ей очень нравилось прижиматься к нему. - Ты иногда несешь такую ерунду, Карим. Но мне нравится, когда ты говоришь чепуху. "Винклер" - не банк-эмитент, а торговый банк. - Какая разница? - У нас нет текущих счетов, к нам никто не ходит с чековыми книжками. Мы занимаемся другими делами. - Раз никто не ходит, значит, у вас нет денег. - Наоборот, деньги есть, но они находятся на депозитных счетах. - Такого у меня никогда не было, - признался Карим. - Только небольшой текущий счет. А вообще-то я предпочитаю наличные. - Но нельзя же носить с собой миллионы. У тебя их обязательно украдут. Поэтому люди кладут деньги в банк, а банк их инвестирует. - Ты хочешь сказать, что старина Гемютлих ворочает миллионами? Не своими, конечьно. - Да, многими миллионами. - Шиллингаф или доллараф? - И долларов и фунтов. Миллионами и тех и других. - Все равно свои деньги я бы ему не доверил. Искренне возмущенная Эдит даже приподнялась. - Герр Гемютлих абсолютно честен. Ему и в голову никогда не придет ничего подобного. - Ему, может, и не придет, но ведь есть и другие люди. Вот послушай... Предположим, я знаю человека, у которого есть счет в вашем банке. Его зовут Шмитт. В один прекрасный день я прихожу к вам и говорю: "Доброе утро, герр Гемютлих, меня зовут Шмитт, у меня есть счет в вашем банке". Он смотрит в свою книгу и отвечает: "Да, есть". Тогда я говорю: "Я хотел бы снять все деньги". Потом приходит настоящий Шмитт, а денег-то и нет. Поэтому мне больше нравятся наличные. Такая наивность рассмешила Эдит. Она потеребила его за ухо. - Ничего у тибя не получится. Скорее всего герр Гемютлих лично знает твоего друга Шмитта. В любом случае ему сначала придется доказать, чо это именно он. - Паспорт можно подделать. Ч„ртовы палестинцы постоянно ездят по всему свету с фальшивыми паспортами. - А еще он потребует расписаться и сравнит твою подпись с той, что хранится в его бумагах.
|