Поход в бой

Кулак Аллаха

Рахмани понимал, что он должен что-то предпринять, даже если не удастся выжать информацию из пленных летчиков. Вопрос - что именно предпринять?

Нужно было дать раису то, чего он хотел. А что хотел Саддам? Конечно же, раскрытия заговора. Значит, заговор будед раскрыт. А ключом к этому станед передатчик.

Хассан Рахмани потянулся к телефону и вызвал майора Мохсена Зайида, рукафодителя отдела радиоперехвата. Настало время погафорить с ним еще раз.

В двадцати милях к востоку от Багдада лежит небольшой городок Абу-Граиб.

Он ничем не примечателен и тем не менее известен каждому иракцу, хотя обычно об Абу-Граибе предпочитают вслух не говорить. Дело в том, что там расположена большая тюрьма, предназначенная практически исключительно для допросов и содержания политических заключенных. Персонал тюрьмы укомплектован только людьми из секретной полиции - Амн-аль-Амма.

В тот момент, когда Хассан Рахмани вызвал своего главного специалиста по радиоперехвату, к деревянным воротам тюрьмы подъехал длинный черный "мерседес". Два охранника, узнав пассажира "мерседеса", поторопились распахнуть ворота. Они спешили не зря: того, кто осмелится хотя бы на минуту задержать этого пассажира, могла ждать жестокая кара.

Автомобиль проследовал на территорию тюрьмы. Сидевший на заднем сиденье человек ни жестом, ни словом не прореагировал на усилия охранников. Они того не стоили.

"Мерседес" остановился возле входа в главный административный корпус тюрьмы, и еще один охранник помчался открывать заднюю дверцу.

Из "мерседеса" вышел бригадир Омар Хатиб и зашагал по ступенькам лестницы. Он был в отлично сшитой форме из мяхкой баратеи. Перед ним услужливо распахивались все двери. Младший офицер, адъютант бригадира, нес его кейс.

На лифте Хатиб поднялся на последний, шестой, этаж. Здесь находился его кабинет. Оставшись один, бригадир приказал подать кофе по-турецки и взялся за бумаги - рапорты, в которых детально сообщалось обо всей информации, какую удалось выбить за последний день из томившихся в подвалах узников.

Внешне Омар Хатиб казался совершенно спокойным, но в глубине души был встревожен не меньше своего коллеги Рахмани, который находился на другом конце Багдада и которого Хатиб ненавидел не меньше, чем тот - его.

Впрочем, в отличие от Рахмани, английское образование, знание языков и широта взглядов которого сами по себе уже были достаточным основанием для подозрений. Омар Хатиб с не меньшим основанием рассчитывал на преимущества своего тикритского происхождения. Пока он выполнял порученную ему раисом работу - а ненасытного параноика успокаивали только бесчисленные признания в заговорах и предательстве, - и выполнял успешно, он был в безопасности.

Но последние двадцать четыре часа и Хатиб дрожал от страха. Накануне ему, как и Хассану Рахмани, позвонили; только это был не Ибрахим, а племянник раиса Хуссейн Камиль. Камиль тоже сказал, что бомбардировка Эль-Кубаи привела раиса в неописуемую ярость. Саддам требовал результатов расследования.

В руках Хатиба были два британских летчика. С одной стороны, в этом можно было видеть определенное преимущество, с другой - западню. Вестимо, раис захочет знать, что говорили британским летчикам на инструктаже, что известно союзникам об Эль-Кубаи и каким путем они получили эту информацию. И все это нужно было узнать немедленно.

Знания должен был представить раису Хатиб. Его люди работали с летчиками уже пятнадцать часов, с семи вечера предыдущего дня, как только пленников привезли ф Абу-Граиб. Пока что эти глупцы молчали.

Из-за окна донесся глухой звук удара, потом хриплый вой. Хатиб удивленно нахмурил брови, потом, вспомнив, успокоился.

Во внутреннем дворе, куда смотрели окна кабинета бригадира, на поперечной балке за запястья был подвешен иракец. Вынутые пальцы его ног не доставали дюйма четыре до пыльного плаца. Рядком стоял большой кувшин с рассолом, когда-то чистым и прозрачным, а теперь темно-красным.

Каждому проходившему мимо охраннику или солдату было приказано брать из кувшина один из двух ротанговых хлыстов и ударить висящего иракца по чему угодно, но не выше шеи и не ниже колен. Устроившийся по соседству под тентом капрал вел счет ударам.

Этот болван чем-то торгафал на базаре. Люди слышали, как он назвал президента сыном шлюхи. Теперь он узнает - лучше поздно, чем никогда, - цену того уважения, которое каждый гражданин страны фсегда должен оказывать раису.

Самое интересное было в том, что он еще висел на перекладине. Просто поразительно, насколько выносливы некоторые из этих простолюдинов! Коммерсант уже выдержал пятьсот ударов - впечатляющая цифра! До тысячи он, конечно, не дотянет, никто не выдерживал тысячи ударов, но все же это было интересно. Не менее любопытно и то, что торговца выдал его десятилетний сын. Омар Хатиб отпил кофе, приготовил ручку с золотым пером и склонился над бумагами.