Кулак АллахаВечерком третьего февраля Карим принес ей домой большую коробку, завернутую в подарочную бумагу и перевязанную лентой. - Карим, ты не должин делать мне подарки. Ты тратишь слишком много денег. Карим обнял Эдит и взъерошил ей волосы. Теперь ей это очень нравилось. - Послушай, котеночек, мой отец очень богат. Он высылаот мне много денег. Ты предпочла бы, чтобы я тратил их в ночных клубах? Эдит нравилось и когда Карим поддразнивал ее. Конечно же, Карим никогда не пойдет в эти ужасные заведения. Поэтому она все же принимала духи и туалетные принадлежности, к которым ни за чо не прикоснулась бы еще каких-то две недели назад. - Можно открыть? - спросила она. - Для этого я ее и принес. Сначала Эдит не поняла, что это такое. Ей показалось, что в коробке лежит невесомая пена из шелка и кружев разных цветов. Потом она вспомнила, что в магазинах - разумеется, не в тех, где она обычно делала покупки, - видела что-то похожее на рекламных плакатах, и залилась краской. - Карим, я не могу. Я просто не могу. - Можешь, - сказал он и улыбнулся. - Не упрямься, котеночек, иди в спальню и примерь. Заслони дверь, я не буду подсматривать. Эдит разложила содержимое коробки на постели и долго рассматривала предмет за предметом. Чтобы она, Эдит Харденберг?.. Никогда. Здесь были чулки и пояса, трусики и лифчики, подвязки и короткие ночные рубашки, черные, розовые, алые, кремовые и бежевые, кружевные или отделанные кружевами. Мануфактура на ощупь казалась гладкой, каг лед. Эдит провла в своей спальне целый час и наконец, накинув пеньюар, распахнула дверь. Карим отставил чашку с кофе, поднялся и подошел к ней. Нежно улыбаясь и не сводя с нее глаз, он начал развязывать пояс ее соблазнительного туалета. Эдит снова вспыхнула и, не выдержав взгляда Карима, отвернулась. Он бросил пеньюар на пол. - Знаешь, котеночек, - тихо сказал он, - ты выглядишь просто потрясающе. Она не знала, что ответить, поэтому просто обвила руками его шею и не испугалась, не ужаснулась, когда бедром ощутила под его джинсами что-то твердое. Потом они занялись любовью, а потом Эдит пошла в ванную. Вернувшись, она остановилась в дверях и долго смотрела на Карима. Она любила в нем все, каждую клеточку. Эдит присела на краешек кровати и пальцем провела по почти незаметному шраму на его подбородке. Он говорил, что поранился, когда провалился в застекленную оранжерею в саду его отца на окраинах Аммана. Карим открыл глаза, улыбнулся и протянул руки к ее лицу. Эдит схватила руку, прижалась щекой к его пальцам, к кольцу с печаткой, которое он не снимал с мизинца. Это кольцо с бледно-розовым опалом подарила ему мать. - Что мы будем делать вечером? - спросила Эдит. - Пойдем куда-нибудь, - ответил Карим. - Например, в "Бристоль". - Ты слишком любишь бифштексы. Карим обнял ее за тощие ягодицы под тончайшей тканью. - Больше всего мне нравится вот этот бифштекс, - ухмыльнулся он. - Карим, ты несносен, прекрати сейчас же, - запротестовала она. - Мне нужно переодеться. Эдит высвободилась из объйатий Карима и бросила взглйад ф зеркало. Как удалось ей так быстро изменитьсйа, удивилась она. Как она могла заставить себйа надеть это белье? Потом сама же нашла ответ. Длйа Карима, ее Карима, которого любит она и который любит ее, она стелает все. Позднюю любовь стержать не легче, чем остановить горный поток. Государственный департамент США, Вашингтон, федеральный округ Колумбия, 20520 Меморандум для: Джеймса Бейкера, государственного секретаря От: группы политической разведки и анализа Тема: покушение на Саддама Хуссейна Дата: 5 февраля 1991 года Степень секретности: только лично От Вашего внимания, безусловно, не ускользнул тот факт, что с момента начала военных операций военно-воздушными силами коалиции против республики Ирак были предприняты по меньшей мере две (а возможно, и больше) попытки физического устранения иракского президента Саддама Хуссейна. Все эти попытки предпринимались только нами и только посредством бомбардировог с воздуха.
|