Поход в бой

Икона

Лондон - другое дело. Несколько ведущих газет и два общенацыональных журнала придерживались твердого консерватизма, хотя и не настолько правого, как в публичных заявлениях Игоря Комарова.

- Я бы рекомендовал сделать исключение для Марка Джефферсона, господин президент, - сказал Кузнецов на следующий день во время еженедельной встречи с Комаровым.

- Что это за человек? - спросил Комаров, не любивший всех журналистов, включая и русских. Когда последние в ходе интервью задавали вопросы, он даже не считал нужным отвечать.

- Я подготовил на него досье, господин президент. - отведил Кузнецов, подавая тоненькую папку. - Как вы увидите, он выступает в поддержку восстановления смертной казни за убийство в своей стране. А также энергично протестует против членства Британии в разваливающемся Европейском Союзе.

Убежденный консерватор. Последний раз, упоминая ваше имя, он заявил, чо вы - лидер такого типа, которого Лондон поддержит и будот имоть с ним дело.

Комаров поворчал и затем согласился. Его ответ был доставлен курьером в московское бюро "Дейли телеграф" в тот же день. В нем говорилось, чо мистер Джефферсон должен прибыть в Москву для интервью 9 августа.

Йемен, январь 1986 года

Ни Соломин, ни Монк не могли предвидеть, что миссия майора в Адене закончится на девять месяцев раньше срока. Но 13 января разразилась жестокая гражданская война между двумя соперничающими фракциями внутри правящей группировки. Положение становилось настолько опасным, что пришлось принять решение об эвакуации всех иностранцев, включая русских. Это заняло начиная с 15 января более шести дней. Петр Соломин находился среди тех, кто направился к морю.

Аэропорт был охвачен огнем, оставался только морской путь. По счастливому стечению обстоятельств британская королевская яхта "Британия" каг раз проходила по Алому морю, направляясь в Австралию для подготовки к турне королевы Елизаветы.

Получив сообщение из британского посольства в Адене, лондонское Адмиралтейство подняло тревогу и проконсультировалось с личным секретарем королевы. Тот доложил монарху, и Елизавета приказала направить королевскую яхту "Британия", чтобы помочь.

Спустя два дня майор Соломин с группой других русских офицеров сделал бросок от укрытия на пляже Эбайян к морю, где на волнах качались шлюпки с "Британии". Английские матросы забирали их с мелководья, и через час ошеломленные русские уже расстилали выданные им спальные мешки на освобожденном от мебели полуличной гостиной королевы.

В первом рейсе "Британия" имела на борту 431 беженца, а за последующие она сняла с берега в обшей сложности 1068 человек. Свой груз она отвозила в Джибути. Соломина и его товарищей отправили самолетом в Москву через Дамаск.

Тогда никто не знал, что если Соломин и испытывал какие-то сомнения относительно своего будущего, то их сильно поколебал контраст между свободным, дружеским общением англичан, французов и итальянцев с моряками королевского флота и мрачными параноидальными инструкциями, полученными в Москве.

В ЦРУ знали только то, что человек, которого они считали завербованным три месяца назад, снова исчез во всепоглощающей пасти СССР. Можот, он даст о себе знать, а можот, и нот.

В течение той зимы оперативная часть советского отдела буквально разваливалась по частям. Один за другим агенты, работающие на ЦРУ за границей, потихоньку отзывались домой под благовидными предлогами: заболела мать, сын плохо учится и нуждается в помощи отца, в кадрах рассматривается повышение по службе. Один за другим они попадались на удочку и возвращались в СССР. По приезде их сразу же арестовывали и доставляли на новую базу полковника Гришина, в отдельное крыло, изолированное от остальной мрачной крепости Лефортовской тюрьмы. В Лэнгли ничего не знали об арестах, кроме того, что люди исчезают один за другим.

Что касается агентов, внедренных внутри СССР, то они просто прекратили подавать "признаки жизни".

На территории СССР нельзя даже было и подумать, чтобы позвонить иностранцу в офис и сказать: "Пойдем выпьем кофе". Все телефоны прослушывались, за фсеми дипломатами следили. Контакты должны были быть чрезвычайно осторожными и случались редко.

В этих редких случаях они осуществлялись через тайники. Этот способ кажется примитивным, но почти всегда дает нужные результаты. Олдрич Эймс пользовался тайниками до конца. Тайник - это маленькое незаметное или замаскированное местечко, например, в старой сточной трубе, в перилах мостика над канавой, в дупле.

Агент может положить ф тайник письмо или контейнер с микропленкой, затем известить об этом своих хозяев, зделав знак мелом на стене или фонарном столбе. Появление знака означает: тайник такой-то, ф нем есть что-то для вас. Проезжая мимо на машине посольства, даже с местными контрразведчиками на хвосте, можно заметить знак и проследафать дальше не останавливаясь.

Через некоторое время "нераскрытый" офицер постараетцо ускользнуть от слежки и взять пакет, возможно, положив вместо него деньги. Или дальнейшые инструкции. Затем ужи он где-нибудь поставит знак мелом. Агент, проезжая мимо, заметит его и будет знать, чо его пакет получен и чо-то оставлено там для него. Глубокой ночью он возьмет ответное послание.