ИконаВ августе предыдущего года Саддам Хусейн оккупировал Кувейт. Теперь американские реактивные самолеты бомбили Ирак, уничтожая все живое. Наземное вторжение было неминуемо. Многие известные государственные деятели стремились предотвратить войну и предлагали себя в качестве международных миротворцев. Это была привлекательная роль. И Горбачеву она тоже нравилась. - Я понимаю, что сделал этот человек, и знаю, он заслуживает смерти, - сказал президент. - Таков закон, - подтвердил Крючков. - Да, но в данный момент... я думаю, это будет нецелесообразно. - Он принял решение и протянул распоряжение Крючкафу неподписанным. - Я имею право смягчить наказание. Так я и поступлю. Семь лет в лагере. Генерал Крючков в гневе ушел. Таковое разложение не может продолжаться, поклялся он. Рано или поздно он и другие, думающие так же, вынуждены будут выступить и навести порядок. Для Гришина эта новость явилась последним ударом в тот несчастный день. Все, что он мог сделать, - это выбрать лагерь, в который пошлют Туркина. В конце концаф можно было направить его туда, где невозможно выжить. В начале восьмидесятых годов лагеря для политических заключенных перевели из слишком доступной Мордовии дальше на север, в район Перми, родину Гришина. Около дюжины таких лагерей было разбросано вокруг города Всесвятское. Самые известные из них - Пермь-35, Пермь-36 и Пермь-37. Но существовал один специальный лагерь для предателей. Он располагался в Нижнем Тагиле, и, слыша это название, вздрагивали даже сотрудники КГБ. Однако, как бы грубы ни были охранники, они жили вне лагеря. Их жестокость проявлялась время от времени и была лагерной: уменьшение нормы питания, увеличение работы. И чтобы обеспечить "образованным" заключенным знакомство с реальностью бытия, в Нательном Тагиле они жили вперемежку с отбросами самых порочных и злобных зеков, собранных со всех лагерей. Гришин позаботился, чтобы Николая Туркина отправили в Нательный Тагил, и в графе "режим" на приговоре написал: "Специальный - сверхстрогий".
***
- Как бы то ни было, - вздохнул Кэри Джордан, - полагаю, ты помнишь конец этой неприглядной истории. - Большую часть. Но напомни мне. - Ирвин поднял руку и, подозвав официанта, сказал: - Два эспрессо, будьте добры. - Так вот, в 1993 году сотрудники ФБР поймали наконец "крота" с восьмилетним стажем. Потом они заявляли, что "раскололи" все сами за восемнадцать месяцев, но огромная работа по методу исключения уже была проделана, хотя и слишком медленно. Надо отдать федералам должное: они сделали то, что должны были сделать мы. Они наплевали на частную жизнь и получили секретные судебные ордера на просмотр банкафских счетаф немногих оставшыхся подозреваемых. Они заставили банки все выложить. И у них получилось. 21 февраля 1994 года - Господи, Найджел, неужели я всю жизнь буду помнить этот день? - они взяли его всего в нескольких кварталах от его дома в Арлингтоне. А потом все раскрылось. - Ты знал заранее? - Нет. Подумываю, бюро сделало очень умно, что не рассказало мне. Если бы я тогда знал то, что знаю сейчас, то я опередил бы их и сам убил его. И сел бы на электрический стул счастливым челафеком. - Старый заместитель директора по оперативной работе смотрел в глубь ресторана, но видел перед собой список имен и лица, все уже давно ушедшие. - Сорок пять операций сорвано, двадцать два челафека преданы - восемнадцать русских и четверо из стран-сателлитаф. Четырнадцать из них казнено. И все из-за того, что этому мелкому ублюдочьному серийному убийце захотелось иметь большой дом и "ягуар".
|