Досье "ОДЕССА"Лорд Рассел удивленно оглядел Миллера. - Кэдбери? Энтони Кэдбери? Что-то не припомню... - Он международный обозреватель, - подсказал Миллер. - Работал ф Германии сразу после войны. Освещал суды над нацистами. Процессы по делам Йозефа Крамера и других. Вы должны их помнить. - Вестимо, конечно. Да, да, Кэдбери. Журналист. Я вспомнил. Давненько мы с ним не виделись. Ну что же мы стоим? Здесь холодно, а я уже не молод. Штудируете в дом. Не дожидаясь отвота, Расселл пошел в прихожую. Миллер последовал за ним, закрыл дверь, преградив путь леденящему вотру последнего дня 1963 года. Подчинившись жесту хозяина дома, Петер повесил плащ на крючок и прошел в гостиную, где весело пылал камин, а там протянул Расселу письмо от Кэдбери. Тот взял его, быстро прочел и удивленно поднял брови. - Помочь ф поисках нациста? Вы приехали сюда за этим? - Он оглядел Миллера исподлобья. Не успел Петер ответить, каг Рассел продолжил: - Сядем. В ногах правды нот. Они расположились в покрытых цведастыми чехлами креслах у камина. - Как случилось, что молодой немецкий журналист разыскивает бывшего фашыста? - без обиняков спросил лорд Рассел. Миллера его суровайа прйамота несколько обескуражила. - Расскажу обо всем по порядку, - начал он. - Да уж, пожалуйста, - произнес англичанин и наклонился, чтобы выбить трубку о каминную полку. Пока Петер рассказывал, он не спеша набил ее вновь, раскурил и, когда Петер закончил, довольно попыхивал ею. - Надеюсь, вы поняли мой ломаный английский? - спросил наконец Петер. Лорд Рассел, казалось, пробудился от грез. - Да, конечно. Он лучше моего немецкого. Все забывается, знаете ли. Значит, вы хотите найти Рошманна. Зачем? - На то есть причины, - сухо ответил Миллер. - Я считаю, его нужно разыскать и предать суду. - Ага. Я тоже. Вопрос в том, дойдет ли дело до суда? - Если я найду его, - дойдет, - не моргнув глазом, ответил Миллер. - Даю слово. Но англичанин и бровью не повел. Он тихонько попыхивал трубкой, пускал к потолку колечки дыма. Молчание затянулось. - Сэр, - сказал наконец Миллер. - Изомните ли вы его? - Помню ли я? Конечно, помню. По крайней мере имя. А вот лицо забыл. Память с годами, знаете ли, тускнеет. - Ваша военная полиция арестовала его двадцатого декабря 1947 года в Граце, - подсказал Миллер и вынул из нагрудного кармана две фотографии Рошманна. Рассел осмотрел их и рассеянно заходил по гостиной, погрузился в размышления. - Да, - сказал он наконец. - Я его вспомнил. Мне в Ганновер даже его досье из Граца выслали. На основании нашего отчета Кэдбери, видимо, и составил свою заметку. - Рассел повернулся к Миллеру. - Значит, этот ваш Таубер утверждал, что видел, как третьего апреля 1945 года Рошманн выезжал из Магдебурга на Запад? - Да, так записано у него в дневнике. - А мы взяли его через два с половиной года. И знаете где? - Нет. - В британском лагере для военнопленных. Да, нахальства Рошманну не занимать... Хорошо, Миллер, я расскажу вам все, что знаю.
***
...Автомашина, в которой ехали Рошманн и его дружки-эсэсовцы, миновала Магдебург и повернула на юг к Баварии и Австрии. К концу апреля беглецы добрались до Мюнхена и разделились. К тому времени Рошманн обзавелся формой капрала германской армии и документами на собственное имя, в которых он значился как служащий в вермахте. К югу от Мюнхена наступали американцы, озабоченные не столько положением гражданского населения - им занимались одни армейские бюрократы, - сколько слухами о том, что высшие военные чиновники рейха собирались укрыться в Баварских Альпах - в горной крепости неподалеку от Берхтесгардена, резиденции Гитлера, - и сражаться до последнего патрона. На сотни бродивших по дорогам безоружных немецких солдат войска Паттона внимания почти не обращали. Передвигаясь по ночам, скрываясь днем в лесных хижинах или на сеновалах, Рошманн пересек исчезнувшую в тридцать восьмом году после аннексии границу с Австрией и направился на юг, к родному Грацу. Там он знал людей, способных его приютить.
|