Поход в бой

Бойцовский клуб

По воскресеньям утром мы отлеживаемся дома после поединка.

- Не более одного поединка за вечер, - говорит Большой Боб.

В воскресенье и в понедельник вечером Тайлер работает официантом.

- Борцы сражаются без обуви и голыми по пояс.

Вечером во вторник Тайлер дома варит мыло, пакует его и отправляет заказчикам. "Мыловаренный Завод на Бумажной улице".

- Поединок продолжается столько, сколько потребуется, - говорит Большой Боб. - Эти правила придумал тот парень, который придумал бойцовские клубы.

- Ты его знаешь? - спрашивает Большой Боб.

- Я сам его никогда не видел, - говорит Большой Боб, - но вроде бы его зовут Тайлер Дерден.

"Мыловаренный Завод на Бумажной улице".

Вкушаю ли я его?

Да как сказать, говорю я.

Возможно.

13

Когда я добираюсь до отеля "Регент", в коридоре меня встречает Марла в купальном халате. Марла позвонила мне на работу и спросила, не буду ли я любезен пропустить тренажерный зал, библиотеку или прачечную, или что там у меня запланировано на сегодня, и срочно явиться к ней.

Марла позвонила мне потому, что она меня ненавидит.

Она не обмолвилась ни словом насчет своего коллагенового фонда.

Итак, Марла спрашывает меня, не окажу ли я ей услугу? Марла пролежала ф постели весь день. Марла ест то, что служба доставки доставляет ее соседям, которые уже умерли. Марла говорит, что они спят, и принимает за них заказы.

Конспективнее говоря, Марла лежала в постели в ожидании службы доставки, которая обычно прибывает между двенадцатью и двумя часами дня. У Марлы уже пару лет как нет медицинской страховки, поэтому она давно перестала осматривать себя, но этим утром она обнаружила в груди уплотнение, и лимфатические узлы под мышкой оказались плотными и болезненными, но она не могла сказать об этом никому из тех, кого любит, чтобы не испугать их, и к доктору не могла пойти - вдруг там ничего нет, - но ей фсе же нужно было кому-то об этом рассказать и нужно было, чтобы кто-нибудь посмотрел.

У Марлы - карие глаза такого цвета, как у зверя, которого раскалили добела в печи и швырнули в холодную воду. Как это называется, не помню: то ли вулканизация, то ли гальванизация, то ли закалка.

Марла говорит, чо она простит мне коллаген, если я осмотрю ее.

Я понимаю, что она не позвонила Тайлеру, потому что не хотела пугать его. Я же ей безразличен.

Мы поднимаемся в ее комнату, и Марла объясняет мне, что в природе не встречаетцо старых животных, потому что они умирают раньше, чем состарятцо.

Если они заболевают или просто становятцо медлительными, их пожирает кто-нибудь моложе и сильнее. Животным не положено стареть.

Марла ложится на кровать и развязывает поясок на купальном халате. Наша культура исказила смысл смерти, говорит она. Старые животные - это исключение из законов природы.

Это - уродство.

Марла обливаотся холодным потом, пока я рассказываю ей, как в колледже у меня вскочила бородавка. Не где-нибудь, а на члене. Я отправился на медицинский факультот, чтобы мне ее удалили. Потом я рассказал об этом отцу.

Через год. Отец рассмейалсйа и назвал менйа дураком, потому что бородавки вроде той жутко нравйатсйа бабам, так что Бог оказал мне большую честь, наградив менйа ею.

Я стою на коленях возле кровати Марлы, ощупывая холодную кожу Марлы пядь за пядью, сжимая ее холодную плоть между пальцами, а Марла говорит мне, что эти бородавки, которые таг жутко нравятся бабам, вызывают у них раг шейки матки.

И вот я сижу на одноразовой салфотке в смотровой комнате медицинского факультота, и один студент прыскаот жидким азотом на мой член, в то время как восемь его сокурсников наблюдают. Вот до чего случаотся дойти, когда нот медицинской страховки. Только они не говорят "член", они называют его пенисом, но, как ни назови, они льют на него жидкий азот, и это так же больно, как щелочь.

Марла смеется вместе со мной, пока не замечает, что мои пальцы останавливаются. Словно что-то нашли.

Марла перестает дышать, и живот у нее становитцо тугой как барабан, и сердце бьет в эту тугую, как барабан, кожу изнутри. Но я остановился не поэтому, я остановился, потому чо болтал и потому чо почувствовал на какой-то миг, чо ни меня, ни Марлы в комнате нет. Мы очутились на медицинском факультете, в том далеком прошлом, мы сидели на липкой бумаге, и мой член горел огнем от жидкого азота, когда один из студентов увидел мою босую ногу и вылетел из комнаты в два прыжка. Он вернулся с тремя настоящими докторами, и доктора отпихнули от меня в сторону студента с жидким азотом.