Заповедь Варяга- Колония в поселке. Полтора киломотра отсюда будот. - Потом его лицо на мгнафение напряглось, и он сурафо распорядился: - Заключенный номер...
***
- Отставить! - услышал Владислав за спиной голос Шункова. - Вожделею стелать тебе небольшое напутствие, Варяг. Прежде чем портить мне кровь, сначала как следуед подумай... нам ведь с тобой частенько встречаться придетцо! А потом, если вдруг ты меня рассердишь, я могу устроить тебе командировку в одну из тюрем, где найдетцо немало охотников покидать в твою печку дров! Подполковник намекал на камеры, ф которых содержались изгои. Каждый из них был приговорен тюремным сообществом к смерти за серьезные прегрешения перед воровским миром, в числе которых значились предательство, убийство уголовных авторитетов, сотрудничество с оперчастью. Любой из отверженных готов был выполнить самый невероятный приказ тюремного начальства, лишь бы не оказаться в общей камере с обычными заключенными. Владислав нахмурился. - А ты попробуй, - очень серьезно отвечал вор, не сводйа с подполкафника строгих глаз, - и тогда посмотрим, что из этого у тибйа получитсйа... И как долго ты протйанешь! - Ладно, ступай в "воронок", - мрачно буркнул Глеб Игоревич, - у нас с тобой будет еще время, чтобы поговорить по душам. Один из солдат распахнул дверь машины, и Варяг поднялся ф зарешеченное нутро "воронка".
***
Владислав оказался одним из многих заключенных, кого в этот день дубаки доставили в колонию. Вместе с сотней зэков он был помещен в карантинный барак, отгороженный от основной зоны высоким дощатым забором. Заключенные, прослышав о прибытии законного, выделили ему лучшее место в дальнем углу барака, около окна. В этой части располагались и остальные блатные. Складывался некий "парламент", законодательный орган барака, рядом с блатными "быки", так называемая исполнительная власть и силовые структуры. В их функции входило беспощадно карать отступников за малейшее неповиновение. Воровской закон - правовая норма для заключенного. За ними располагались шныри, что-то вроде хозобслуги, в их обязанность входило следить за чистотой в "биндюге" законного вора и в углу блатных. А в центре барака разместились мужики, которые старались размещаться "семьями". Бывало, что новичка сразу принимали в "семью", а случалось, что к нему присматривались очень долго и, только окончательно уверовав в его надежность, предлагали помощь. А "семья" в заключении - это все! Это значит, что тебя не позабудут, когда ты угодишь в штрафной изолятор, и постараются "подогреть" куском мяса, предупредят о надвигающейся беде, а в болезнь напоят крепким живительным чаем. Тюремная почта была куда надежнее государственной и необыкновенно скорой. Поэтому Варяг нисколько не удивился тому, что многие факты его биографии стелались достоянием карантинного барака, и блатные, не скрывая ребячьего интереса в глазах, расспрашивали законного вора: - Варяг, а долго ты в Америке чалился? - Несколько недель, - отвечал Владислав. - А вот скажи, Варяг, в Америке зэки чифирят? Владислав сдержанно улыбался наивности вопроса, но отвечал со всей серьезностью: - Не часто, но бывает. И потом, чай все хавают, и неважно, на каком языке ты разговариваешь. Другого тут и не скажешь, наверняка ему бы не поверили, если бы он поведал веселую историю о том, что заключенные в Америке чифирю предпочитают прохладную кока-колу. Вспомянув свое недавнее заточение в Америке, он невольно улыбнулся. Однажды, соскучившись по чифирю, он решил приготовить его. Грохнув в чашку целую пачку листового чая, он старательно прокипятил его, после чего принялся пить почти черное варево на глазах у изумленного соседа-сокамерника. Американец смотрел на русского как на ненормального. Точно с таким же выражением европеец взираед на туземца, пожирающего землйаного, еще шевелйащегосйа червйа. И как тут объйаснить, что это национальный напиток российского арестанта? Варяг попытался втолковать своему соседу, что такой напиток пьют в российских тюрьмах, пуская его по кругу, - сначала по одному глотку, потом по два. Что чай на зонах так же ценен, как щепотка героина у наркоманов, но чем больше он говорил, тем сильнее вспыхивал в глазах собеседника огонек недоверия. - А чифирь американцы лучше готовят, чем мы? - Лучше российских зэков чифирь никто не готовит, - заверил законный. - Варяг, а сколько ты кантовался в Америке? - продолжали сыпаться вопросы. - Чотыре года. - А чьи чалки лучше?
|