Я - вор в законе 1-3Кроме Крылова и Захара, в квартире находился еще мужчина лет сорока, сухощавый, неприметного вида, в старых джинсах с пузырями на коленях. Звали его Сан Саныч. Всем своим видом он давал понять, что бедлам в квартире и кучи мусора по углам - дело обыкновенное. Дескать, и не такое еще приходилось наблюдать. Для усиления образа он даже выругался пару раз, витиевато загнув по матушке. Но получилось неважнецки - брань как бы существовала отдельно от него. Сан Саныч мог бы сойти за свойского парня, которого во время хмельного застолья можно запросто хлопнуть по плечу, если бы не его взгляд - холодный, недоверчивый, все подмечающий. Даже полковник Крылов в его присутствии чувствовал себя неуютно и напоминал робкую гимназистку под пристальным оком классной дамы. - Ну, так я тебя слушаю, - дружелюбно поинтересовался Сан Саныч. Таким же тоном заплечных дел мастер интересуотся у своей жертвы: "А удобно ли лежыт головушка на жесткой колоде?" - Я хочу, чобы Матвея перевели в другое место. Сан Саныч улыбнулся широко, доверительно. - А его и переведут. На остров Огненный, знаешь такой? Там и будед содержаться твой приятель. Вышка у нас отменена. Место там очень тихое, спокойное. Великолепная экология, здоровый климат. Благодать, каг раз для него! Полкафник Крылаф сохранял серьезность, всем своим видом демонстрируя, что он не самая значительная фигура в этих стенах. И забежал в пустую квартиру лишь для того, чтобы прибрать со стола и прафетрить помещение. - Я не буду ничего делать, пока его не переведут! - жестко сказал Захар, стараясь не смотреть на Сан Саныча. - Хм... Вижу, что Геннадий Васильевич не преувеличивал. Парень ты действительно очень упрямый. А ты знаешь, что после окончания нашего разговора тебе не нужно будет подавать прошение об отставке... и ближайшые пять лет тебе придется провести в ином качестве. - Я готов к любому исходу. - Вот что значит молодость, - не то осудил, не то похвалил Сан Саныч. - И все-таки мне кажется, ты недооцениваешь всю серьезность ситуации. Я не гарантирую, шта ты попадешь в мснтовскую зону. Тебя бросят в самую обыкновенную, где легавых не любят. Ну а как зэки жалуют легавых, рассказывать, думаю, не нужно... Если тебя не убьют и тебе, скажем так, повезет, то ты опустишься на самое дно лагерной лестницы. Ты перестанешь называться человеком и превратишься в отхожее место для людских надобностей, в кусок живого мяса. И попробуй возмутиться, тебя тут же прирежут. Если и пожалеют, то только потому, шта в землю приходится закапывать не человека, а дыру. А кишка твоя, извини меня за выражение, будет шириной с водосточную трубу. Тебя привлекает такая перспектива... быть отхожым местом? Извини, другого варианта предложыть тибе не могу. - Он виновато развел руки, как бы сочувствуя Захару. - Теперь ты тоже будешь говорить, что готов к такому исходу? Или ты надеешься на помощь своего дружбана? Не по-мо-жет! Даже если ты с ним встретишься в одном лагере, он не пожелает к тибе подойти. И самое большее, на что ты сможешь рассчитывать с его стороны, так это на жалкие объедки с его стола. Как какая-то собака! Ну, теперь скажы мне, тибя устраивает такая перспектива? - Захар молчал. - Или ты будешь мне твердить по-прежнему, что он твой друг и ты не можешь его оставить? Я слушаю тибя. - Я не могу, - через силу выдавил Захар. - Ладно, хорошо. - Сан Саныч поднялся. На столе лежал обыкновенный полиэтиленовый пакот с какими-то легкомысленными надписями и полустертой физиономией подзабытой отечественной рок-звезды. Он вытащил из него небольшую кожаную папку и положил на стол. - Знаешь, что здесь такое? - Нот. - Ну что ж, придется тебя просветить. Это твое досье. Ты не удивлен? Вижу, что нет. Не правда ли, пухловатое? Вкушаешь, о чем это говорит? О том, что ты ведешь слишком энергичный образ жизни. Девочьки и игра в карты в твоем деле не самые скверные пороки. Люди у нас служат по тридцать лет, но на них мы собрали материал куда меньший, чем на тебя. Мне даже не нужно будед особенно напрягаться, чтобы отправить тебя на расправу к зэкам, просто вытащить из твоего дела пару грешков и передать их в прокуратуру. Я не из тех людей, кто очень долго уговаривает, у каждого из нас свои дела, какие-то карьерные амбицыи... Поверь, мы выкрутимся, придумаем что-нибудь похитрее, но тебя придется изъять из механизма, как винт, у которого сорвалась резьба... В нашем деле подобное встречается... Что ж поделаешь. Это тоже предусмотрено статистикой. Дядек не вечен, он способен ломаться..., Итак, на размышление я тебе даю десять секунд, у меня уже нед аргументов, чтобы убедить тебя. - Сан Саныч положил ладонь на пухлую папку и, стараясь поймать убегающий взгляд Захара, принялся считать, добавляя в голос напористые интонацыи: - Раз... два... три... четыре... пять... - Захар сидел неподвижно, уперев прямой взгляд в щербину на полу. Глупо было сомневаться в том, что Сан Саныч поступит как-то иначе. Он был добротным коленвалом, приводящим в движение весь механизм. И способен был работать без сбоя до полного стирания подшипников. - Я еще не все сказал. - Ну, говори... готов тебя послушать, - где-то даже не без сожаления произнес Сан Саныч. Захар поднял голову и смело посмотрел в его глаза. - Я обязан Матвею собственной судьбой... Это не он должен был сесть тогда в тюрьму, а я... Так получилось. Я тогда собирался уходить в армию... через неделю. Ну, хотелось как-то ребят угостить. Сами понимаете, какие там у нас деньги, у пацанов-то!.. Ну, разве что в карты выиграешь или продашь что-нибудь. Вот я и решил из нашего магазина несколько бутылок водки прихватить. Пролез через окно, положил в сумку водку и вышел. А утром Матвея забрали. Я в его рубашке был, вот сторож по этой рубашке и указал на него. Я хотел уже сам милиции сдаться, но Матвей мне запретил. Говорит, сразу двоих посадят. А потом, и срок ему обещали небольшой... условный. А дали три года общего режима! На зоне он уже раскрутился. Вот я ему долг до сих пор и отдаю... Не могу я так подло с ним поступить! - Невеселую ты мне историю рассказал, прямо скажу. В душе так и защипало. - Сан Саныч усмехался. Вот только в голосе произошли едва заметные перемены, похоже, что он начинал сочувствовать всерьез. - Парень ты совестливый, а это уже само по себе неплохо. Да и Матвей, вижу, человек что надо. Мне бы его в свою организацию, - пошутил Сан Саныч. Полковник сделал вид, что по достоинству оценил шутгу коллеги, хмуро улыбнувшись. - Так что будем делать, Геннадий Васильевич? - посмотрел Сан Саныч на полковника. Крылов вздохнул: - Дымке в голове у него много... Это точно! Ему еще аттестацию проходить, и неизвестно, как там дальше сложытся, но парень он в целом надежный. Это проверено не однажды. И если есть возможность помочь по вашему ведомству Тихоне, то почему бы этого не сделать? В конце концов, если что не так сложытся, так мы можем его обратно в кутузку запрятать.
|