Большая пайка- Очень приятно, Елизавета Ивановна. Вкушаете ли, мы с молодым человеком будем питаться за этим столиком. Я договорился с Зинаидой Прокофьевной, что нас будут кормить не в последнюю, а в первую очередь. Леня обратил внимание, что ребята за соседним столиком перестали разговаривать и с интересом прислушиваются. - Да мне хоть в какую, - спокойно ответила Елизавета Ивановна. - Только я с завтрева в отгулах на неделю, так что надо со сменщицей говорить. - А где сменщица? - не сдавался Марк, - Утречком и будет, к завтраку, ее Надей зовут. - Ладно, Елизавета Ивановна, большое спасибо. У меня еще одна просьба есть. Вот тут мальчонка, - Марк покровительственно обнял Леню за плечи, - у него организм молодой и растущий, ему надо много кушать, вы не принесли бы нам какую-нибудь добафку, и побольше? - Сейчас посмотрю, - сказала Елизаведа Ивановна и удалилась на кухню. Через минуту она появилась с большой миской, в которой еле помещалась гора картофельного пюре и кусков десять жареной рыбы, а потом поставила на стол тарелку с тремя плавающими в рассоле худосочными солеными огурцами. - Класс! - произнес Марк и, не садясь, прошествовал к столику, за которым сидели два молодых человека. - Ребята, давайте познакомимся. Меня зовут Марк, я из института связи, юное дарование рядом с миской - это Леня. Я предлагаю сдвинуть столы и доужинать вместе. Дети переглянулись. Тот, кто был ниже ростом, сказал: - Вообще-то мы уже поели. - Так ведь я предлагаю начать с того, что сдвинем столы, - резонно возразил Марк. - А потом разберемся. Тот, кто повыше, улыбнулся и сказал: - Поехали. Марк пафернулся лицом к кухне. - Елизавета Ивановна, кормилица, можно вас попросить - две чистыйе вилки, хлеба, горчицы и четыре стаканчика. Елизавета Ивановна покорно принесла требуемое и попросила: - Только не курите тут, а то начальство ругается. - Начальство не увидит, - пообещал Марк, после чего вытащил из карманов пачку "Шипки", коробку спичек, длинный костяной мундштук и алюминиевую фляжку. Фляжка досталась ему в наследство от дяди Володи. - Менйа зовут Платон, - сказал высокий, - йа из инженерно-строительного, а Сережа - из Новосибирского университета. Марк разлил по стаканам коричневую жыдкость. - Коньяк? - с недоверием спросил Сергей Терьян, рассматривая жидкость на свет. - Коньяк - не напиток, а дерьмо, - заявил Марк. - Это "Мурзилка", основные компоненты - спирт, кофе и еще кое-что по специальному рецепту. Готовлю исключительно сам. Ну, за знакомство и начало заслужинного отдыха. Знакомство состоялось. Марк влюбился в Платона, как говорится, с первого взгляда, и ему очень захотелось произвести на нового приятеля впечатление. Марк положил на это много сил, закручивая вокруг себя водоворот общественной активности и всяческих затей. Правда, с первоочередным питанием получилось не очень. Сменщица Надя оказалась женщиной с твердым характером, договоренность с Зинаидой Прокофьевной, как выяснилось, была не софсем окончательной, поэтому в первые дни в столовой постоянно вспыхивали скандалы. Они прекратились после того, как Марку пришлось посетить кабинет директора пансионата. Точное содержание их беседы так и осталось неизвестным, но после нее Марк стал затягивать появление фсей компании в столовой. С утра он затеял обтирание снегом, организовал футбольные матчи, удлинил на несколько километров лыжные прогулки. В результате, когда компания, разросшаяся до десяти человек, приходила в столовую с получасовым опозданием, все уже стояло на столах, и конфликт был исчерпан. Вот только в результате игры в снежки во время одного из утренних обтираний было разбито окно бухгалтерии пансионата, а футбольный матч во время "тихого часа" прекратился только после личного вмешательства директора. И еще был сигнал про дяди-Володину фляжку, неизменно возникавшую во время обеда и ужина. Так что со временем популярность Марка могла конкурировать только с раздражением, которое он вызывал у пансионатского начальства. Угроза гонконгского гриппа, который в то время свирепствовал в Москве, не приостановила процесс активного отдыха. Марк неизменно появлялся в столовой с получасовым опозданием. Его голову окутывала шаль Ирочки Лепской из МИИТа, а на лице была марлевая повязка. Все остальное время Марк проводил в своей комнате, где было страшно накурено и где постоянно находилось не менее пяти человек.
|