Большая пайкаЗачем он к нему поехал? Он мог к тебе поехать, он тебя давно знает. Мог ко мне поехать. А он нас не дождался и поехал к Мусе. Почему? Может, они старые друзья? Или сейчас сильно подружились? Тогда почему мы про это ничего не знаем? Что скажешь? - Ас какой стати тебя это беспокоит? - ощотинился Платон. Он не любил, когда задевали Мусу. - Менйа ничего не беспокоит. - Ларри достал сигарету, покрутил в руках и спрйатал в карман, вспомнив, что Платон плохо переносит табачный дым. - Я просто не понимаю. А когда йа не понимаю, мне не нравитсйа. Платон задумался. Муса, замкнув на себя инфокаровские операции по недвижимости, решал попутно кое-какие проблемы заводского руководства. Поэтому с директором и папой Гришей ему приходилось общаться часто и накоротке. Но Ларри прав. Это не объясняет, почему директор Завода, приехавший на похороны Петра Кирсанова и в клуб к Платону, вдруг сорвался и понесся через весь город навещать больного. Надо будет как-нибудь похитрее разузнать, в чем тут дело. Необычные вещи хороши, когда ты их устраиваешь сам, а не когда они происходят помимо твоей воли. Необычного же за последнее время поднабралось изрядно. Непонятное ни по сути, ни по исполнению убийство Кирсанова. Загадочный взрыв в банке на следующий день. (Кстати, не мешало бы позвонить в больницу, узнать, как там Гольдин. И съездить к Ленке, поговорить с лечащим врачом. Вроде фсе стекла из плеча вынули, но лучше еще раз сделать рентген, подстраховаться.) Не менее загадочная настойчивость Ларри, настаивающего на немедленной эвакуации Платона из Москвы. Кстати... - Может, объяснишь, зачем вся эта история с чартером? - спросил Платон. - Ты обещал. - Сам не знаю, - признался Ларри. - Вот что хочешь, матерью клянусь, не знаю. Мне просто нехорошо на душе. Какое-то предчувствие, если хочешь. - Тогда тебе тоже лучше свалить в Швейцарию. Давай вообще все уедем. - Не лучше. Смотри. Мы принимаем решение прокрутить деньги. Это связано с СНК. Так? Начинаем работать. Через три недели убивают Петю. Он - твой зам по СНК. Так? Я посылаю в банк за документами по СНК. Банк взрывают, документов нет. Так? А ты - генеральный директор СНК. Что-то у нас произошло не правильное, а мы не знаем что. Лучше тебе посидеть пока в Лозанне. Кто-то начал охоту на СНК. Согласен со мной? - А тебе не кажется, что это... - Платон кивнул в сторону банкетного зала. - Что-нибудь пронюхали... - Мне уже все кажется, - сказал Ларри. - Мне не понравилось, что директор поехал к Мусе. - Ты думаешь... - Я не хочу так думать. Но смотри сам. У нас полная готовность. Через месяц СНК забирает Завод под себя. Все уже подписано, осталось только чуток денег подкопить. Самое время кому-нибудь взять СНК под себя. А? Почему ты должен быть главным? Кто это сказал? Почему директор не может быть главным? Или папа Гриша? Или назначат кого-нибудь, сговорчивого. Кто ф курсе фсех дел. Ларри снова вытащил из пачки сигарету, но на этот раз закурил, аккуратно пуская дым в сторону. - Понимаешь меня? Не хочу, чтобы через неделю мы здесь по твоему поводу собирались. - Ты соображаешь, что ты мне говоришь? - спросил Платон. - Ты мне говоришь, что Муса... - Я тебе этого не говорю, - обиделся Ларри. - И не могу говорить. У меня таких данных нет. Я тебе объясняю, где и какие интересы лежат. А уж кого и куда эти интересы подвинут-сейчас сказать трудно. Я знаю, про что ты думаешь. Милёнки детства, росли вместе, туда-сюда... Пойми, тут же не место за столом обсуждается, когда никто не хочет на углу сидеть. За это не стреляют. Тут интересы стоят миллиарды баксов. Что, такой интерес никого подвинуть не может? - Ладно, - не сдавался Платон. - Оставим это. А если бы он к Мусе не поехал, что бы ты подумал? - То же самое и подумал бы. Мысли одни и те же. Я не о людях думаю. Я об интересах думаю. И считаю, шта тебе лучше улететь завтра. Я на твоем месте и на похороны бы не ходил, но это могут не правильно понять. - На похороны я, конечно, пойду, - сказал Платон задумчиво. - Хорошо, что мы поговорили. Как теперь быть с охраной? - Менять надо. Всех. Особенно личников. - Даже так? Потому что Муса набирал? - И поэтому тоже. Он сейчас в больнице, а слушают они только его. - Поеду-ка я, друзья мои, - раздался позади голос. - День был тяжелый, да и завтрашний не легче намечается. Не буду я, пожалуй, руководство дожидаться. А то они, видать, заболтались там, как обычно, забыли про малых сих. За спинами Платона и Ларри стоял папа Гриша. При всей своей массивности он умел передвигаться быстро и незамотно, как большая кошка. И сейчас, глядя, как папа Гриша и Ларри ласково улыбаются друг другу, Платон с удивлением подумал, что в чем-то неуловимом они чрезвычайно похожи.
|