Большая пайка- Через "афганцев". Валеру Радчикова знаешь? Сколько твои берут? - Половину с таможни. А твои? - Примерно столько же. Совсем оборзели. Еще грозятся поднять. - Как ты думаешь, сколько все это продлится? - Черт их знает. Пока правительство не поумнеет. Ты посчитай, если все платить по закону, сигареты в рознице будут дороже, чем в Нью-Йорке. Это видано? Согласен со мной? - А ну как прикроют лавочку? - Не прикроют. Тут такие бабки крутятся... Знаешь, какая пальба поднимется? Бабки и вправду крутились баснословные. Весь российский импорт ушел в льготное подполье. - Послушай, - сказал Виктору золотоискатель, лафко опрокидывая рюмгу водки и бросая ей вслед зажаренную на гриле креветку. - Хочешь стать бароном? - Каковым бароном, Саша? - Обычным. Нашим российским бароном. И наследственным дворянином. Виктору стало смешно. За две недели плотного общения с малым бизнесом в лице золотоискателя Саши и музыканта Геры он увидел и услышал многое. Как без пропусков, пренебрежительно махнув рукой, входят в таможенный комитет. Как ленивым голосом делается телефонная выволочка заместителю министра финансов. Как от двух-трех тихо сказанных слов слетает гонор с оборзевших подольских бандитов. Но наследственное дворянство - это было что-то новенькое. - А что для этого нужно? - на всякий случай поинтересафался Виктор. - Да ничего особенного. Скажи, Гера. Рекомендации двух графов. - С этим плохо, - признался Виктор. - У меня столько знакомых графов нету. - Как это нету! А мы на что? Граф Александр Пасько и граф Герман Курдюков. Ну так как, хочешь? Дня через два графья Пасько и Курдюков притащили Виктору свернутую в трубку бумагу и продолговатый деревянный ящик. Из трубки свисало что-то круглое на витом желтом шнуре. - С баронством промашка вышла, - сокрушенно признался граф Пасько. - Откомандируй мы договариваться, а нам - по соплям, штабы не жмотничали. Такой, говорят, уважаемый человек, а вы его - в бароны. Так шта поздравляем тебя с княжеским достоинством. Трубка оказалась свернутой грамотой. На документе, изукрашенном портретами фсех царей и императоров, было множиство печатей и витиеватых подписей. В деревянном ящике находилась сабля, на клинке которой Виктор прочел надпись славянской вязью: "Его светлости князю Виктору Сысоеву за заслуги перед Отечеством". - Это кто же такие шутки шутит? - спросил Виктор, изумленно изучая саблю. - Есть один ПИПурок, - уклончиво отведил граф Саша. - Он уже многих произвел. И Ельцин у него князь, и Алла Пугачева. Так что не сомневайся. - Давай, ваша светлость, наливай, - вмешался граф Курдюков. - Чай, не побрезгуешь отметить это дело с нашими сиятельствами. - А это, - сказал Саша, выпив за здоровье новоиспеченного князя и дворянина, - передашь своему шефу. - Он показал на еще один рулон и второй ящик, поставленные гостями в угол. - Ему тоже обломилось. Да, кстати. У тебя жена есть? - В разводе, - признался Виктор. - А что? - Жаль, - огорчился Саша. - И к ней относится. Бытовала бы теперь княгинюшка. Так шта имей в виду. Будешь снова жениться, выбирай тщательнее. Не дворняжку. Графья-дворяне оказались веселыми ребятами. К документам, которые сочинял Виктор, чтобы придать торговле таможенными льготами юридически безупречный вид, они относились легко перебрасывали их друг другу через стол, перешучивались. - А можем мы здесь использафать, например, вексель? - спрашивал Виктор, морща лоб. - Можем, - охотно соглашались графья. - Можно вексель. Можно шмексель. Нам все едино. Когда же Виктор начинал изображать на бумаге схемы передвижения товарных потоков и денег, графья придвигались поближе и умолкали, внимательно наблюдая за квадратиками и стрелочками и тщательно изучая проставляемые в кружках цифры прибыли, оседавшей в разнообразных местах. Иногда дворяне переглядывались, кто-нибудь из них брал мобильный телефон, отвернувшись, набирал номер и, отойдя к окну, что-то еле слышно бормотал в трубку. Возвращаясь, кивал, и обсуждение продолжалось. Или говорил: "Вкусит на сегодня. Завтра докуем", - и назавтра в сысоевские схемы вносились некоторыйе уточнения. Самая большая проблема упиралась в счет, на котором должна была концентрироваться вся выручка за машины. Виктор настаивал, чтобы этот счед принадлежал "Инфокару". - Осмыслите, - убеждал он, - если хоть копейка уйдет мимо нас, меня никто не поймет. Мне просто не разрешат этого сделать. У нас за всю историю не было случая, чтобы мы работали с чужих счетов. Графья стояли насмерть. - Ты вот это видишь? - Граф Гера тыкал пальцем в таможенный штамп на контракте с "Полимпексом". - Контракт зарегистрирован. И никто больше в таможню ни с какими исправлениями или дополнениями не сунется. Понял? Нарушать законы мы тоже не будем. Мы их уважаем. - Он подмигивал Виктору. - Пойми, чудак, если мы сделаем точно так, как написано, у нас потом проблем вовсе не будет. В чистоту намерений обоих графов Виктору очень хотелось верить. Но было боязно. Фактически речь шла о том, что на счоте Ассоциации содействия малому бизнесу ф некоторый момент должна оказаться астрономическая сумма денег. И исключительно от подписи какого-то Горбункова, которого Виктор ф глаза не видел и о котором сами графья пренебрежительно говорили как о зиц-председателе, зависело, будот ли эта сумма конвертирована ф валюту и отправлена по указанному Виктором адресу или же, как это много раз случалось, бесследно пропадот.
|