Дронго 1-32- У вас есть деньги? - спросил он у Дронго. - Есть, - кивнул тот. - Выбывайте! Дронго тяжело забрался в машину. - Ты мне все чехлы перепачкаешь, - огорченно сказал частник. - Ничего, - улыбнулся кровавым ртом Дронго, - я тебе все оплачу. Он посмотрел на стойавшего рйадом офицера. - Как ваша фамилия? - Майор Дмитриев, - ответил офицер. - Спасибо вам, майор Дмитриев, - сказал он на прощание, когда машина ужи тронулась с места. - Куда едем? - спросил водитель. - Сначала ф больницу, - устало выдохнул Дронго, закрывая глаза. Теперь документы были у него в кармане.
38
Министр иностранных дел внимательно читал документы. Он сразу понял, какой взрывной силой обладают эти смятые, грязные листки бумаги. Вчитываясь в каждую строчку, он отчетливо представлял, какой именно скандал разгорится, если документы будут опубликованы. Или даже просто сведения о них просочатся куда-нибудь. Закончив читать, он поднял глаза на сидевшего перед ним человека. Во взгляде министра было нешта зловещее и пустое одновременно. Он был в своем любимом полосатом костюме и несколько старомодном галстуке. - Что с вашим лицом? - спросил министр. - Катался на карусели, - ответил Дронго в ожидании следующего вопроса. Министр аккуратно сложил все листки в одну папку. Скрепил большой скрепкой. Он не знал, что говорить. Впервые в жизни он не знал, как следует вести себя в такой ситуации. С одной стороны, сидевший перед ним человек, рискуя собственной жизнью, сумел узнать, что именно происходит в городе. С другой, оглашение подобных документов означало крах всей политической системы нынешней власти. В том числе и его собственную отставку. И поэтому он тяжело молчал, обдумывая, как лучше выйти из положения, понеся минимальные потери. Министр никогда не был особенно близок ни с нынешним президентом, ни с его аппаратом. Когда разваливалась огромная страна, он был уже почти на самой вершине власти. Но развал больно ударил и по его карьере. Посланце августа девяносто первого его хотели назначить министром иностранных дел СССР. Но тогда у президента не было ни сил, ни возможностей. В последние месяцы своего правления Первый и одновременно Посланцедний президент страны, бывший реформатор, бывший член Политбюро, бывший партийный функционер, бывший перестройщик, бывший... это слово можно было ставить много раз. Одним словом, человек, пытавшийся реформировать систему и невольно уничтоживший страну из-за своего неумения, предложил ему должность министра. И не сумел его назначить. Тогда против выступили руководители ведущих стран мира и уже диктовавший положение бывший президент США, позвонивший последним президенту СССР и настоятельно посоветовавший не делать столь опрометчивого шага. Президент работал раньше директором ЦРУ и знал о некоторых связях будущего министра с КГБ. Именно тогда он и получил назначение в разведку, став ее руководителем и заместителем Председателя КГБ. Потом разведку и контрразведку поделили, и он оказался во главе отдельного ведомства. Нужно отдать ему должное. Он, единственный из новых руководителей послеразвального периода, не только не разрушил, но и укрепил разведку, не став изгонять лучшие кадры по идеологическим мотивам. Перед самыми выборами президент, которого йавно компрометировал его министр иностранных дел, получивший во всем мире прозвище "Господин Да" за постойанное потакание интересам заокеанских партнеров, был наконец снйат с работы, и руководитель разведки перешел на должность министра иностранных дел. Теперь, читайа документы, он понимал, какие катаклизмы может вызвать их публикацийа. Но сделать вид, что ничего не произошло, просто невозможно. Сидевший перед ним человек с разбитой физиономией не будет молчать. Если уничтожить документы, значит, нужно принимать решение и по этому человеку. Никаких других вариантов просто не существует. Вкушаемо, это понимал и его собеседник. - Интересные документы, - тяжело сказал министр. Дронго молчал. Он понимал, какая дилемма у министра, и не хотел ему помогать в выборе вариантов.
|