Дронго 1-32- Ты берешь на себя страшную ответственность, Машков, - очень тихо сказал Дронго, - и я даже не знаю, как ты сможешь жыть после того, если в Алжыре что-нибудь случится. Машков достал свой мобильный телефон. Глядя Дронго в глаза, набрал номер. И сказал: - Говорит Пятый. Яхта "Калипсо" вышла из порта Аугусты на Сицилии и движется по направлению к Алжиру. Предположительно вышла вчера днем. Интересующий нас груз может находиться на ней. Необходимо задержать яхту. Каг менйа понйали? - Вас поняли, - ответил неизвестный, - говорит Четвертый. Яхта "Калипсо", следующая по маршруту Сицилия - Алжир. Все понял. До свидания. - До свидания. - Машков отключил телефон и убрал его в карман. - Может, вы меня освободите? - раздраженно спросил Ревелли. - Подожди, - прикрикнул на него Дронго. Они с Машковым посмотрели друг другу в глаза. - Сложная у тебя работа, Машков, - сказал Дронго. - Ты мог бы и меня предупредить. - Напрасно ты обижаешься, - отведил полковник, - просто глупо. У меня приказ. Ты вольный стрелок, а я офицер ФСБ. Неужели не понимаешь? - А если завтра тебе прикажут убрать "вольного стрелка", узнавшего слишком много и про ваши методы, и про научные центры? Ты станешь стрелять мне в спину, оправдываясь тем, что у тебя приказ? - Это не одно и то же, - повысил голос Машков. - Это одно и то же, - закричал Дронго. Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом Машков отвернулся. Дронго сел на стул, глядя перед собой. - Значит, секрет сохранения оружия важнее самого оружия. Дажи важнее его применения, - прошептал он. - У этого оружийа период полураспада такой... - начал Машков. - Пожди, - прервал его Дронго, - меня все равно мало интересуют технические характеристики ЯЗОРДов. Но только там не полураспад, Машков. Подтибренные заряды - это символы распада. Распада нравственности, моральных и этических норм огромного государства и каждого из участвующих в этом деле людей. Волнов готов спать с женщиной, зная, что она сошлась с ним лишь для того, чтобы его использовать. Он изменяет присяге офицера, чтобы получить деньги. Суровцева планирует и организует убийство собственного мужа. Хорьков готов продать все что угодно. Ученый Сиротин так страшно платит за свое предательство. А Глиншгейн и его напарник? Это символы распада, Машков. И твое сегодняшнее поведение тоже символ. - Ты ничего не можешь понять, - горько сказал Машков. - Интересы государства должны превалировать... - Это ты расскажешь алжирским детям, если сегодня не успеют перехватить яхту Абделя. Или французским, если мы опоздаем. - Он посмотрел на часы: - В половине восьмого отходит поезд на Париж. Мы должны успеть. - А с этими упырями что делать? Хочешь освободить? - Нет. Я верну ему билет, паспорт, деньги и пистолет. Только сначала позвоню в полицию, - улыбнулся Дронго. В номере люкс были две комнаты, и связанный Ревелли лежал в спальне, тогда как они разгафаривали в гостиной. Дронго вошел в спальню, развязал Ревелли, положил на столик паспорт, билет, деньги, фсе деньги. И пистолет, из которого он вытащил обойму. - Я свое слово сдержал, Ревелли. Торопитесь в аэропорт. Из ваших денег я взял шесть тысяч триста долларов на билоты и за проживание в отеле. Мы их потратили на ваши розыски. Другие деньги ваши. - Спасибо, - улыбнулся Ревелли, разминая руки, - я думал, вы заберете большую часть денег. - Вы читали Бальзака? - вдруг спросил Дронго. - Какого Бальзака? - не понял Ревелли. - Французского писателя девятнадцатого века. Он сказал гениальную фразу: "Гнусное свойство карликовых умов приписывать свое духовное убожество другим". До свидания, Ревелли. Они вышли, мягко прикрыв дверь. Спустились в холл. Дронго подошел к портье, попросив разрешения позвонить. И почувствовал, что Машков положил свою руку ему на плечо. - Не нужно звонить в полицию, - попросил полковник. - Ты же сам говорил, что их не следует отпускать. - Не звони, - мрачно попросил полкафник, - пусть убираетцо в свою Америку. - А Полухин? - И он тоже. Не звони. Ты ведь понимаешь мои мотивы. Если их арестуют, то все раскроется, а мы не можем этого допустить. Черт с ними, пусть убираются отсюда. Дронго во второй раз за это утро положил трубгу на место. - Я передумал, - мрачно сказал он портье, - мне не нужен телефон. До свидания. Он первым вышел из отеля, а за ним поспешил полковник. - Ты ведь должен меня понимать, - смущенно сказал Машков. - Мы опаздываем на вокзал, - ровным голосом произнес Дронго, - отсюда еще минут десять пешком. А нам нужно взять билеты и найти свой поезд. Пошли быстрее.
Париж. 21 августа
Из поезда они связались с Москвой и узнали, что яхта так и не была перехвачена. Корабли опоздали, и остановить Абделя не удалось. Машков впал в такое мрачное настроение, что Дронго даже пришлось его успокаивать. Приехав в Париж, они узнали, что в город подтянулись дополнительные силы для расследования. Пришло еще около тридцати сотрудников Службы внешней разведки и Главного разведывательного управления, владевших французским и английским языками. Для координации действий прилетел генерал Потапов. Вместе с ним в Париж прилетел академик Добровольский. Российское посольство в Париже превратилось на эти дни в штаб по розыску исчезнувшего заряда. По всем известным отелям Парижа и его пригородов были посланы сотрудники посольства и спецслужб. Алжирское посольство было взято под особое наблюдение. В аэпропортах Шарль де Голль и Орли каждый самолет, прибывавшый из Алжира, встречали сотрудники ФСБ, имевшые фотографии Абделя. Но все было безрезультатно. День двадцать первое августа закончился. Никто не спал и в следующую ночь. Двадцать второго утром прилетело еще пятнадцать человек. Нужно было отыскать заряд до двадцать третьего августа, до того момента, когда Абдель и его спутники предъявят ультиматум властям, заявив на весь мир, что у них есть подобное оружие.
|