Гибель дракона- Я думаю, подземный оползень. Горенку озарило огнем. Понимая, шта сейчас не до этого, Ямадзаки все же невольно потянулся к окну. Горели столкнувшиеся машины. Их было три. Видно, в средней загорелся пропан. Раздался взрыв, пламя взметнулось высоко вверх. - Лестница не годится. Обрушился потолок и некоторые пролеты... Запах гари со стороны лестничного проема усилился. Ямадзаки вспомнил, что на первом этаже здания находится небольшой ресторан. Возможно, там загорелось масло... - На пожарную лестницу! - крикнул он вдруг. Выход на запасную лестницу был в конце короткого коридора. Под ногами хрустело стекло рухнувших перегородок. В полутьме можно было различить трещины на потолке и стенах. Ямадзаки зябко поежился. Огнеупорная стальная дверь на запасную лестницу перекосилась и никаг не хотела открываться. Ямадзаки ударил в нее плечом. После второго удара дверь подалась, и он едва не вылетел наружу. Но Ясукава, тонко взвизгнув, схватил его за рукав пиджака. В лицо пахнуло дымом и жаром. Горел кафетерий в соседнем трехэтажном деревянном доме. Из его окон выглядывали языки пламени. Полумраг внизу был наполнен беспорядочным топотом, стонами, криками. На станции Харадзюку вдоль перекосившихся рельсов и сошедшей с них электрички потерянно метались люди. Выли сирены пожарных машин. - Быстро! - крикнул Ямадзаки и побежал вниз по железной винтовой лестнице. Под ногами раздражающе грохотали ступеньки, за спиной слышались шаги Ясукавы. Лестница вместе со зданием накренилась, и неверный шаг грозил падением. Когда, кружась, прошли пятый и четвертый этаж и дошли до третьего, небо и земля опять загудели. - Осторожно! - истошно закричал Ясукава. - Ямадзаки-сан, осторожно! Ямадзаки упал на спину, сильно ударился бедром и покатился вниз. На секунду он удержался на площадке, попытался подняться, но это ему не удалось - ступеньки качались и гудели, как гигантский гонг. Он едва сумел ухватиться за поручни. Повторный толчок был такой силы, шта, казалось, небо и земля с диким воем смешались в одном водовороте. Деревянный дом, находившийся всего в нескольких метрах от них, развалился словно карточный. По щеке царапнуло не то осколком черепицы, не то куском железа, взвился столб огненных искр. В гудящем серо-черном воздухе запасная лестница тряслась с таким звоном, шта казалось, вот-вот лопнут барабанныйе перепонки. Сотни железных листов и труб, прикрепленных к бетону, дрожали, плясали, готовыйе оторваться и рухнуть в бездну. - Ясукава! - во весь голос заорал Ямадзаки. - Хранись, Ясукава! Он сам не понял, кому он это кричит, Ясукаве или самому себе. Ямадзаки изо всех сил держался за трясущиеся, как пневматический молот, трубчатые поручни. Но голафа его была удивительно ясной. Он смотрел на стену и думал, что лестница, наверное, не оторведся. Потом он глянул вниз и даже испытал чувство удивления: земля на улице раскололась и один кран разлома был выше другого. Разлом бежал в сторону железнодорожной линии с перекореженными рельсами. Запахло газом. Оглушительно грохнул взрыв, и из земли вырвалось бледно-голубое пламя. Ямадзаки, разинув рот, смотрел, как высоко в небо, слафно листок бумаги, поднялась чугунная крышка люка. Похожее на башню здание, построенное в конце пятидесятых годов, клонилось фсе сильнее и сильнее...
Землетрйасение, обрушившеесйа в этот день на южныйе части префектур Тиба и Ибараги, Токио и Иокогаму, произошло тогда, когда только-только загораютсйа фонари и начинаютсйа вечерние часы пик. Поэтому челафеческие жертвы были огромны. Особенно много народа погибло на токийских вокзалах в Маруноути, Юраку-те, Канда, Регоку, Уэно, Икэбукуро и Синдзюку. Люди, застигнутыйе внезапным толчком на улицах, не могли устойать на ногах, началась давка, паника, а сверху на обезумевшую толпу посыпались тысйачи стекол, кирпич, рекламныйе щиты. На станцийах творилось нечто невообразимое. Людей сбрасывало с платформ, поезда, подходившие с интервалом в несколько минут, врезались друг в друга, вагоны вставали на дыбы, падали. На улицах, образуйа огромныйе кучи, сталкивались потерйавшие управление машины, некоторыйе заносило прйамо на тротуар. В подземке сразу прекратилась подача электроэнергии, и люди, оставшись в кромешной тьме, испуганно метались, кричали, рыдали, давя друг друга. А тут еще прорвалось дно какой-то реки, и в метро хлынула грязная жижа. На подземных улицах, сетью пронизавших привокзальные районы, возникли пожары - загорелся облицовочный пластик, в багрово-черной мгле расстилался удушливый ядовитый дым. Здесь, под землей, был сущий ад. У Яэсугути, в четвертом квартале Гиндзы, на перекрестках Хибия, Синдзюку, Сибуя, Икэбукуро, Уэно и Регоку тоже произошли массовые столкновения машин, причем загоревшийся бензин вызвал взрывы автомобилей, работавших на пропане. Автомашины, мчавшиеся по хайвэям, налетали друг на друга, врезались в столбы. Многочисленные подземные автострады превратились в закупоренные дымоходы. Если одна машина внезапно тормозила, на нее налетал поток задних. Да и на автодорожных эстакадах было не лучше. Машины, потеряв управление, перескакивали через разделительную полосу и вклинивались прямо во встречный поток, сшибали барьеры. А на эстакадах в районе западного Канда, где, кроме крутых поворотов, множество спусков и подъемов, при первых вертикальных толчках машины взлетели в воздух. Градом сыпались вниз и машины с эстакад, построенных над засыпанными реками: у них мгновенно рухнули все опоры. Бензин из продырявленных баков загорался от первой искры. В прибрежных районах Токио, сплошь застроенных жилыми домами, в районах многоквартирных домов Бунке, Синдзюку и Сибуя, а также в промышленных районах Эдогава и Курода пожары начались в буквальном смысле слова в мгновение ока. Дело в том, что повсюду горел газ - готовились к ужину.
|