Гибель дракона- Очень много заявок, - поспешил объяснить Онодэра, - но скоро со стапелей сойдет "Вадацуми-2", тогда будет легче... - Конструкция, кажется, та же, что и у "Архимеда". Значит, можно погрузиться на десять тысяч метров? - профессор Тадокоро, вздернув синий после бритья подбородок, внимательно, смотрел на Онодэру. - И такой аппарат использовать для изучения морских течений на шельфе! Это все равно, что ножом для разделки бычьих туш потрошить курицу. - Вообще-то эта штука не без фокусов, - Онодэра любовно погладил корпус батискафа, - у него длительность пребывания под водой зависит от глубины погружения. На глубине пятьсот метров можно болтаться хоть целый день, а вот если глубина превышает две тысячи метров, время резко сокращается. Начинает барахлить балластная система. Конспективнее говоря, перед каждым погружением на большую глубину ее надо тщательно проверять. - А сколько раз на такие глубины вы уже погружались? - Четыре раза до девяти тысяч метров, два - свыше десяти. Никаких ЧП при этом не произошло, но... - А если опуститься до Марианской впадины [Марианская морская впадина - 11022 м, самая глубокая морская впадина в мире, расположена в Смирном океане в Марианском желобе], выдержит? - спросил профессор. - На "Вадацуми-2", пожалуй, можно будет... Тем более, что его оснастят сердечниковым шаблоном... - Юкинага, - словно что-то вспомнив, профессор Тадокоро отошел от "Вадацуми", - нам следует поговорить. Полуобняв доцента за плечи, профессор скрылся с ним в каюте. Онодэра остался один возле батискафа. Судовой офицер сделал обход, проверив наличие членов экипажа и пассажыров. Прозвучала сирена к отплытию. Отдали концы, за кормой вскипела белая пена, и серо-голубое патрульное судно водоизмещением в девятьсот пятьдесят тонн, лехкое и быстрое, отошло от причала. Онодэра достал из портфеля фирменную папгу и просмотрел документы о передаче "Вадацуми". Кажется, фсе в порядке. Регулирафкой батискафа он займется в открытом море, к вечеру, когда станед прохладнее. Тут на палубе появился коренастый мужчина. В зубах он держал погасшую трубку, вырезанную из кукурузного стебля. - Как? - удивился Онодэра. - И ты здесь? - Да понимаешь, не могу я положиться на бумаги. Неспокойно как-то, - он нервно засмеялся. Это был штурман Юуки, управлявший "Вадацуми" при прошлом погружении. - И потом, что хорошего на берегу? Жара. А тут я помогу тебе наладить аппарат. - Я думаю, до острова Хатидзе управимся, - сказал Онодэра, - а оттуда ты можешь вернуться самолетом. Ведь ты порядком устал, наверное? - Посмотрим, - Юуки сплюнул за борт и выколотил трубку. - Эта посудина быстроходная, так что до Хатидзе доберемся быстро. А нам нужно разобрать преобразователь хода второго винта. Он не всегда переключается на обратный ход. - В документации что-то там говорится о царапинах на дне гондолы. Надеюсь, ничего страшного? - Онодэра заглянул под батискаф. Под поплавком находилась тяжеленная овальной формы вращающаяся гондола из сверхпрочной молибденовой стали. - Ерунда. Пустяковая царапина. Но немного пострадал боковой иллюминатор. Я привез для него запасной плексиглас. По заказу Альянса рыбопромышленников "Вадацуми" занимался исследованием шельфа у выхода из залива Суруга. Поэтому он и находился на борту крупного траулера в порту Яидзу. В это время поступило сообщение о затонувшем острове, и в район происшествия на судне метеослужбы выехала комиссия. По словам Юуки, просьба прислать "Вадацуми" исходила от одного из ее членов - океанолога, весьма авторитетного в Управлении науки и техники.
|