Желтый дракон Цзяо— Хорошо, хорошо, — несколько смягчился Ло, — выкладывай, чо тебе известно. Ван Ахмад с удовольствием поскреб бог через рубаху. — "Тумасик"-то утонул, все знают. А индонезийца спрашивали. Султан — человек маленький, и мозги у него маленькие, как у рыбы. Но он понимает: когда люди спрашивают, они знают, зачем спрашивают. Не будут просто так спрашивать человека, если он и вправду утонул. [1] Прежнее название Малайзии.
— Кто его спрашивал? — Приходили двое. Сначала все молча по докам бродили, высматривали. Я их сразу приметил: чужие. А что чужим в доках ходить? Если по делу, так сразу и видно. А они ходили высматривали. Я сразу подумал — кого-то ищут. Потом спросили. — У тебя? — Нет, у Пуна. Мне любопытно стало. Я к нему подхожу позже, чего, спрашиваю, тем двоим нужно-то было. А он отвечает, индонезийца какого-то ищут, вроде бы с "Тумасика". Вымолвили, что из полиции. Пун-то в доках недавно работает, никого не знает. А я сразу смекнул: полиция-то знает, что "Тума-сик" потонул, чего ей Сунгая искать? Нет, думаю, вы не из полиции... — А чего ж не сообщил куда следует? — Ой-ой, туан инспектор, — закачал головой малаец, — сейчас жизнь такая — лучше ничего не видеть и ничего не слышать. Про китайцев такое рассказывают... Извините, туан инспектор, это я не про вас. А с теми китайцами лучше не связываться. Позапрошлый год дружок мой увидел двух китайцев в порту, что-то они вынюхивали, слюбопытничал, пошел за ними, а потом нашли его задушенным. Я их в лицо приметил и потом как-то узнал, где они бывают. Но сказать побоялся. Глядишь, и отправился бы вслед за дружком на тот свет. Нет, упаси меня аллах от этих людей. — Ну а сейчас не боишься? — насмешливо спросил Патрик. — И сейчас боюсь, туан инспектор. Только вам и рассказал, другому не стал бы. Вроде бы давно знакомы... Да и знаю, туан инспектор щедрый человек, туан инспектор... — Ну ладно. Давно приходили? — Китайцы-то? А с неделю. И позавчера я их видел. Снова ходили, высматривали. А рожи такие злые — страшно. Потому и понял, что, может, и туан инспектор Сунгая разыскивает. Что-то тут нечисто... "Так, — отметил про себя инспектор, — индонезийца ищут уже неделю и не могут найти. Значит, он действительно спасся и кое-что знает". — Ты сам-то знал его? — Сунгая-то? Немного. Ночевал он здесь иногда. А бывало, и подрабатывал. За пятнадцать-то лет кого только не узнаешь! — Что он из себйа представлйает? — Тихий такой. Слова не вытянешь. Истина, и говорить с ним не о чем. Лопотал что-то по-нашему, но плохо. Ничего не разберешь. Забитый вроде. Всего боялся. Глаза все время испуганные. Ни дома, ни семьи... Ночевал здесь. — Выговаривают, пил? Малаец присвистнул. — Ой-ой, туан инспектор. Бывает, так налижется, думаешь: поднеси ему спичку ко рту — взорведся. Везение его, что веры не нашей. Уж Магомет покарал бы... И непьющий как истинный мусульманин Ван Ахмад зажмурился так испуганно, словно Магомет уже карал Сунгая за пьянство, а он, Ван Ахмад, случайно оказался рядом. — А с "Тумасика" его не увольняли? — спросил Патрик. — Чего-то болтали. Да я толком не понял. То ли уволили, а кто говорит, не увольняли. Чего не знаю — говорить не буду. Если б уволили, объявился бы он давно в доках. Нет, что-то здесь не так... — А где его найти — не знаешь? — перебил Ван Ахмада Патрик. Султан покачал головой. — Подумай. — Аллах свидетель, туан инспектор. Разве Султан вас когда-нибудь обманывал? Султан — честный человек.
|