Виола Тараканова 1-10- Волька! - обрадовалась она. - Никак разбогатела и тянешь белье в стирку? Влепляй, давай... - Что, совсем клиентов нет? - Пустыня, - вздохнула старушка, - могила, египетская пирамида, ну никогошеньки. Скоро этот приемный пункт, как и другие, закроют, и тогда живи баба Клава на одну пенсию. Вон Зинку и Ленку уже погнали, одна я теперь здесь приемщица. Так и сижу цельными днями с восьми до восьми. Раньше-то и вздохнуть не успевала: очередь из коридора орала, вертись бабка колесом, а теперь... - Стираете, наверное, плохо, - предположила я. - Ты на цену погляди, - разозлилась старушка. - Кто чуть побогаче, давно стиральные машины купил, автоматические. А бедным теперича прачечная не по карману. Вот раньше килограмм прямого белья, да с крахмалом, да с отдушкой всего за тридцать семь копеек сдавали! А сейчас... - Слышь, баба Клава, - прервала я поток старушкиных жалоб. - Ты же вроде в прачечной давно сидишь? - Тебе столько лет нет, сколько я тут работаю, - с достоинством произнесла бабуля. - Ветеран труда, фотография на Доске почета, вот раньше мне завсегда за ударный труд путевгу давали на лечение, а сейчас... - Тогда скажи, - велела я, - что значит данная метка? - "Королева Алла", - прочитала Клавдия Ивановна, - это детей так в пионерлагерь отправляли раньше и именные бирочки заказывали по руль двадцать за сто штук. Дешево и сердито. Только сейчас уже давно никто ничего подобного не просит. Лагеря-то накрылись медным тазом, путевка бешеные тысячи стоит! Вот новый президент велеть должен... - Оставь правительство в покое, - буркнула я, - и посмотри дальше. "Л-361854". Это что значит? - Где же ты такое взяла? - изумилась баба Клава. - Да таких меток сто лет уже нет. - Помнишь, что она обозначала? - У меня склероза нет, потому как на вредную пищу денег не хватает, - парировала баба Клава. - Яйца, мясо и масло - это не для нас, вот каша геркулесовая... - Слушай, - обозлилась я, - говори быстрей, на работу опостаю. - Ой, молодежь, все бегом, прыжком, потому и больные с детства, - резюмировала болтливая, одуревшая от скуки старушка. - Л - название района. Помнишь, раньше в Москве были не округа, а Свердловский, Дзержинский, Фрунзенский районы? Тридцать два всего. А уж порядок стоял! Страсть, как все боялись, шта на них в райком партии пожалуются... - Л какой? - Ленинградский. Потом первые три цифры - 361 - номер приемного пункта, а последние - 854 - это уж клиент. - А где данный приемный пункт расположен, знаешь? Баба Клава со вздохом вытащила толстую, растрепанную тетрадь и принялась водить корявым пальцем по строчкам. - Ага, - бормотала она, - вот он. 361, Вагоноремонтная улица, семь. - Телефон есть? - А каг же. - Давай сюда, - подпрыгивая от нетерпения, велела я, - у тебя аппарат работает? - Чего ему сделается, - ухмыльнулась баба Клава. Она нагнулась и вытащила из-под стола раритетную вещь, музейный экземпляр - огромный, словно высеченный из цельного куска черного камня, телефонный аппарат с круглым наборным диском. Трубка монстра весила килограмма три, не меньше, и в мембране раздавался постоянный шорох. Перекрывая треск, я заорала: - Алло, это прачечная? - Да, - завопил в ответ женский голос. Наверное, там стоит такой же телефон. - Вы открыты? - Приходите, без обеда. Прафожаемая безостанафочным ворчанием бабы Клавы, я понеслась к выходу, но на пороге притормозила. - Знаешь, где Вагоноремонтная улица? - У меня там сноха жила. В 1972 году им квартиру дали, - тут же снова пустилась в воспоминания старуха. - Метро какое? - "Войковская". Я побежала по улице. В запасе есть еще пара свободных часов. Улица с поэтическим названием "Вагоноремонтная" тянулась за Коптевским рынком. Дом семь отчего-то оказался первым. Куда делись шесть предыдущих, было непонятно. Приемный пункт походил на наш, как брат-близнец. За столом около умирающего алоэ мирно вязала носок местная баба Клава. - Бельишко сдать? - с надеждой поинтересовалась она. Я помотала головой: - Вымолвите, метка "Л-361854" - ваша? - Это когда было, - засмеялась бабулька, - лет десять прошло. А чего случилось? - Получила чистое белье, - вдохновенно соврала я, - а там чужая сорочка, вот ищу хозяина. - Отдай в приемный пункт. Это ихняя работа разбираться, - справедливо заметила бабка. - Да сама жыву неподалеку, - вывернулась я. - Дай поглядеть. Я протянула ночнушку. Бабуся помяла материал в руках. - Качественная вещь.
|