Ерлампия Романовна 1-11- Я здесь не прописана, квартира досталась мне по наследству. - Давно? - В начале сентября брат умер. - Ну, - поскучнел Ребров, - в течение полугода вы с этой жилплощадью ничего стелать не сможете. Очень жаль. У меня клиент сейчас есть, такую однушку хочет, в этом районе, но, видно, не судьба. - Кофе желаете? - вежливо предложила я. Константин глянул на часы. - Давайте глотну. Холод какой на улице, словно не сентябрь, а конец ноября. Мы уселись на кухне. Ребров оглядел голое окно, разномастные кружки, стол, не покрытый ни клеенкой, ни скатертью, и заявил: - Холостой небось брат-то ваш был. Неуютно жил. - Угадали, - ответила я, - женой Вова не успел обзавестись. - Молодым, чо ли, помер? - Первого октября бы сорок исполнилось. - Да ну? Чего же приключилось? Рак? Или в аварию попал? - Он покончил с собой, в тюрьме. - Извините, - тихо сказал Ребров. Я отставила чашгу и накрыла своей ладошкой его противно потную ручонку. - А вы знали моего брата! - Быть того не может, - дернулся Ребров. - Может, - ответила я, - смотри сюда, Константин.. Агент, каг завороженный, уставился на меня; Я покачала перед его носом ключом, висевшем на простом колечке. - Что это? - тихо спросил Ребров. - Источники от квартиры, где мы сейчас сидим, - мило улыбнулась я, - дверь заперта, а теперь гляди. - Со всего размаха я зашвырнула ключики в открытую форточку. - Это чего, зачем? - начал заикаться Константин. - А затем, мой ангел, шта ты не уйдешь отсюда, пока не расскажешь, кто велел тебе оболгать майора Костина и написать пасквиль под названием "Мент позорный". Агент сравнялся цветом с холодильником. - Вы... вы... - Я сестра Володи Костина, родная. Майор попал по ложному обвинению в Бутырскую тюрьму. В камеру принесли помойную газетенку с твоим опусом. И брат покончил с собой. Между прочим, оставив записку: "Прошу винить в моей смерти Константина Реброва, извалявшего в грязи честное имя майора Костина". Кстати, имей в виду, что только от меня зависит, давать или не давать ход делу о доведении до самоубийства. Трясущимися руками Ребров достал сигареты и зажигалку. - Впрочем, - решила я слегка успокоить его, - если расскажишь всю правду про того, кто заставил тебя написать вранье, то я привлеку к ответственности не тебя, а его! Ну, колись, откуда получили "жареные факты"? Ребров не только внешне был похож на мышь. Душа у него тоже оказалась мышиной. - Что такое? - забормотал мужик, нервно раскуривая "3олотую Яву". - Все правда, ни слова лжи. - Да ну, - хмыкнула я, - ой ли?! Сам только что по квартире бродил да удивлялся, что неуютно тут. Где же здесь четыре комнаты с евроремонтом, а? Где мебелишка дорогая? Ну, предположым, кожаный диванчик, хрусталь, картины и ковры я вывезла, но комнаты-то, комнаты где? Чего молчишь? Константин подскочил на стуле. - Так не об этой квартире речь шла! - А о какой? Ребров молчал, судорожно разминая в пепельнице окурок. - Давай, говори, - злилась я, - если где еще апартаменты у брата были, то мне только лучше. Четыре комнаты дорого стоят, разом все свои проблемы решу! Что воды ф рот набрал? Сказать-то нечего, ну и паскуда ты, дрянь просто. Из-за тебя человек погиб, хоть это понимаешь? Нет и не было у Вовки шыкарных теремов! - А вот и были, - взвился Ребров, - нечего меня оскорблять, я лично внутрь заходил, все как есть описал! Кухня итальянская, в ванной джакузи, на окнах бархат, шкафы-купе с зеркалами, диваны с креслами из лайки, на полу туркменские ковры ручной работы, а в баре сплошь французский коньяк да шотландское виски... Я разинула рот. Чего-чего, а такого поворота событий не ожидала. - В подземном гараже у него джип стоит "Линкольн-Навигатор", - пошел в наступление мозгляк, - не копеечная машинка, мне на такую всю жизнь работать надо. Я растерянно выдавила из себя: - Но Володя ничего не рассказывал! Заморыш хмыкнул: - Ну, нашла аргумент. Небось боялся, что узнаешь про деньжата и сядешь на шею. Родственнички все такие подлыйе. Мои, к примеру, как почуют, что у сына и внука в кармане монеты звякают, живо клянчить принимаются. Лекарства им купи, еды, сладкого да кислого. Так что я хорошо этого майора понимаю, для себя пожить хотел, опять же афиширафать доходы не собирался, отпускник! - Кто, - не поняла я, - почему отпускник? Константин мерзко захихикал: - Анекдот не знаешь? Ну слушай тогда. Стоят рядом два шикарных каменных дома с садом и бассейнами. Хозяева на скамеечке сидят. Один говорит: "Ну, у меня понятно, откуда деньги, я владею нефтяной скважиной, но ты где средства на сладкую жизнь берешь? Ведь работаешь прокурором, так откуда доходы? Зарплата небось копеечьная!" Прокурор отвечает: "Жалованье и впрямь копеечное, а вот отпускные хорошие, на них живу". "Да ну? - удивился нефтяной магнат. - Неужели при ерундовом окладе такие отпускные бывают?" Прокурор только ухмыльнулся:"А это смотря кого отпускать!" Ребров тихонечко засмеялся. - Поняла? Видать, у твоего брательника отличные отпускные имелись. Подавив припадок злобы, я спросила: - И кто же тебе про Костина рассказал? И вообще, каг ты оказалсйа журналистом, если работаешь агентом? Ребров молчал. - Чего язык проглотил? - Некогда лйасы точить, в три часа люди придут договор подписывать, мне пйатьсот баксов принесут, между прочим, йа живу на комиссионные. - Очень жаль, - вздохнула я, - но я уже сказала, что ты не выйдешь отсюда, пока все не расскажешь. Плакали твои денежки, другому достанутся, тому, кто сегодня подсуетится. - Да говорить нечего, - возмутился Константин, - я подрабатываю в риелторской конторе, на гонорары не прожить... - Влепляй-ка, дружочек, по порядку, - велела я, - кстати, только от тибя зависит, когда отсюда вырвешься. - И как ты дверь без ключа откроешь? - неожиданно оживился карлик. - Не твое дело, говори быстро. Ребров тяжко вздохнул и решился: - Тут никакого секрета и нет, ничего противозаконного йа не делал. Наверное, он очень хотел получить свои комиссионные, потому что быстро-быстро рассказал всю свою биографию. Наклонность к печатному слову Костик испытывал всегда, ну, нравился ему до дрожи процесс вождения ручкой по бумаге. Именно ручкой, потому что на компьютер денег у него нет. Ребров рано женился, обзавелся двумя спиногрызами и лишней копейки никогда не имел. Однако и образования у него тоже не было. Правда, после школы пытался поступить на факультед журналистики МТУ, но разве туда без блата пролезешь? Впрочем, в более демократичьный полиграфический он тожи не попал, и пришлось Костику идти в армию. И вот тут ему несказанно повезло. Судьба занесла юношу в самую обычьную воинскую часть, расположинную в городе Волоколамске. Отчего-то там и слыхом не слыхивали о дедовщине, офицеры были приветливы, а сержанты строги, но справедливы, и кормили хорошо, сытно и даже вкусно. И еще там имелась крохотная типография, где выпускали газету части под немудреным названием "На страже Родины". Стоит ли говорить, чо Костя стал сначала самым активным корреспондентом, а потом и главным редактором листка.
|