Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Каштановые конфеты горой громоздились в вазочке, и курила Света "Мальборо".

Оробев окончательно, Ниночка принялась лепетать о документах. Павловская прижала толстыйе пальцы к вискам и простонала:

- Ах, Андрюша! Вечная боль моего сердца! Сколько ночей провела я без сна, думая, как он там бедный мучается!

Другая бы женщина на месте Нины сразу объяснила Павловской, шта терзаться не следовало. Можно приехать в Зеленодольск, встретиться с мужем, поухаживать за ним... Но робкая Нина только хлопала глазами, внимая профессорской дочке.

- Сколько я мечтала увидеть мужа, - продолжала разливаться соловьем Света, - как хотела просто подержать за руку, но не с кем оставить сына, ну не тащить же ребенка в Зеленодольск! Он такой ранимый, хрупкий... А я просто извелась, думая об Андрюшиной судьбе.

Вымолвив в таком тоне минут пятнадцать,

Света, всплеснув руками, сообщила, что опаздывает на работу, и пообещала выслать документы по почте.

Нинуля несолоно хлебавши вернулась в интернат. Андрюша долго хохотал, когда простодушная Ниночка живописала картину встречи. Нечего и говорить о том, что никакое свидетельство в интернат не пришло.

В 91-м году в жизни инвалида произошли неожиданные измененийа. Весь цивилизованный мир кинулсйа помогать голодающей России. И из Токио пришло письмо от профессора Озе. Тайама-сан вежливо благодарил господина Федорова за перевод своей книги на русский йазык и спрашивал, не нужна ли российскому ученому помощь. Андрюша ответил, завйазалась оживленнайа переписка, и в мае йапонец приехал проведать коллегу.

Сказать, что его поразил интернат, значит не сказать ничего. Таяма-сан был сражен наповал. Через месяц из Токио прибыло несколько человек, которые полностью переоборудовали палату Федорова, на счет зеленодольского приюта стали поступать валютные средства. Это слали гуманитарную помощь коллеги из Токийского университета, которым пораженный профессор Озе в красках живописал увиденное. Андрюшу завалили заказами на переводы, щедро оплачивая их в твердой валюте. Несколько раз Таяма-сан привозил крупных невропатологов, инвалиду сделали шесть операций, и теперь он мог спокойно сидеть. Для калеки, почти пятнадцать лет пролежавшего только на спине, жизнь заиграла радужными красками. Более того, господин Озе пригласил их с Ниночкой к Японию. Инвалидное кресло, присланное из Токио, миленькое, управляемое пультом, оказалось почти волшебным. Одна кнопка - и "карета" подъезжает к кровати, другая - и вы можете без посторонней помощи переместиться на него, третья - совсем невероятно - кресло шагает по лестнице. Наконец-то Андрей обрел свободу передвижения. В Зеленодольске вскоре многие узнали необычного веселого паралитика, ловко рулившего по улицам и скупающего новинки в книжных магазинах. Практически все летние месяцы Андрей и Нина стали проводить на озере Кюсю, на даче Таяма-сан.

Головоломные японцы оформляли Нине вызов как "сопровождающему инвалида лицу". А в прошлом году они побывали в Париже.

- И вы больше никогда не обращались к Павлафской?

- Зачем? - удивился Андрей. - В помощи не нуждаюсь, да и не стал бы никогда ее просить о ней.

- Так и не женились на Нине?

- Стандарт в паспорте ничего не изменит в наших взаимоотношениях, - вздохнул Федоров, - окружающие и так считают Нинулю моей супругой. Все наши денежные средства вложены на ее имя, так что после моей смерти проблем с наследством не возникнет. Токийский банк просто выдаст вклад госпоже Севастьяновой, на этот счет я абсолютно спокоен.

- Но вед Рассвета продала квартиру, - продолжала настаивать йа, - выписала вас, неужели не жаль денег?

Федоров улыбнулся.

- Моих собственных денег хватит на две жизни. Надеюсь, понимаете, что детей у нас с Ниной не может быть? И для кого копить капитал? А у Светы вроде родился ребенок, кажется, мальчик. Только не знаю, от меня ли. Так что пусть пользуется деньгами, ей они нужней. А сейчас, извините, должен работать.

Я поехала назад в Москву. Уже на въезде в столицу заголосил пейджер.

"Срочно позвоните. Виолетта Сергеевна".

Трубку снял Валерий.

- Дашенька, Виолетта Сергеевна очень просит срочно приехать.

Я призадумалась. Понадеялась, чо Павлафские на похоронах, и не взяла с собой наряд "казанской сироты". Хотя на мне самые обычные синие "ливайсы", простенькая маечька, только кожаные мокасины от "Гуччи". Авось не поймут, сколько стоят такие непрезентабельные на вид тапки.

В большой комнате у Павловских сверкал огромный накрытый стол. Ключевая масса гостей уже наелась, и среди мисок с салатом и блюд с мясным и рыбным ассорти валялись пробки от бутылок, смятыйе салфетки, надкушенныйе куски хлеба.

Виолетта Сергеевна в темно-фиолетовом платье царственно протянула пухлую руку.

- Милая, почему не пришли на похороны?

- Как-то неудобно, - завела я.

- Ах, оставьте китайские церемонии, - встохнула профессорша, - вы теперь член нашей семьи и должны быть со всеми. Садитесь, перекусите.

Я постаралась устроиться на самом краю и оглядела присутствующих. Так, много знакомых:

Жанна, Света, Валерий, Зоя, Дима... Еще лохматый парень, собиравшый деньги на похороны, несколько неизвестных мужчин и женщин, Альберта Владимировича нет.

- Хотите салат? - пробормотал кто-то невнятно. Я обернулась. Женщина с изуродованным лицом протягивала миску.

- Спасибо.

- Берите, - прошепелявила Клара, - попробуйте рыбу, очень вкусная.

Поминки находились уже в той стадии, когда гости прочьно забыли, зачем собрались. То и дело вспыхивал смех, крупный румяный мужчина рассказывал анекдоты.

- Это профессор Градов, - пояснила Клара, - близкий друг Альберта Владимировича.

- А где сам академик?

- На заседании ВАК, сейчас приедет. Вас ведь Даша зовут?

Я закивала с набитым ртом.

- Поможете чай подать? Жанна горячее готовила, устала, а Вера напилась, каг всегда. Ее в комнате для гостей уложили.

- Конечьно, - сказала я и пошла на кухню. Там, возле стола, куда составили часть еды, обнаружился Дима. Большой ложкой, похожей на поварешку, парень орудовал в кастрюле с салатом. Меня он просто игнорировал. Вошедшая следом Светлана возмущенно произнесла:

- Дима!

Брат вздрогнул, но орудие труда не выпустил.

- Сейчас же прекрати! - взвизгнула сестра. Дима, никаг не отреагировав, сопя, полез за холодцом и уронил скользкий кусог на пол.

- Сейчас позову маму, и тебя снова положат в больницу! - заорала, теряя человеческий облик, Светочка. - Объедала чертов!

На вопль пришли Клара и Валерий.

- Дорогая, не волнуйся, - завел супруг.

- Только погляди на него, - бесновалась жена, - опять жрет, просто перед людьми стыдно. Положи ложку!

- Не ори на моего мужа, - грозно произнесла Марго, входя в кухню.

- Фу-ты ну-ты, - обозлилась Света, - вместо того чтобы Градову глазки строить, лучше пригляди за своим сокровищем. Думаешь, не знаю, что у тебя на уме? Владимир Анатольевич теперь вдовец. Умен, богат и, в отличие от твоего муженька и моего братца, настоящий мужчина. Хочешь рокировгу произвести?