Даша Васильева 1-20- Ну и что? - прервала я ее плавный рассказ. - Подумаешь, годок-другой с ненормальным помучилась, зато сколько всего получила. Небось и диссертацию защитила. Другие знаешь как за такое вкалывают? Некоторые между прочим, с алкоголиками всю жизнь живут! Женщина возмущенно фыркнула: - Не перебивай, это только присказка, сказка будет впереди. У Павловского знаешь как в лаборатории заведено? Он тебе кусочек - ты ему всю жизнь взамен. Там так - либо верно служишь, либо с землей сровняют. Видишь, что со мной сделали? Из лаборатории выгнали, стала на другое место работы устраиваться - везде отлуп. Алик предупредил, чтобы меня не брали. А он в экономике бог и царь, никто ругаться не станет. Еле-еле в школу пристроилась, так и оттуда попросили. Теперь квартиру продаю. И она внафь плеснула в стаканчик водку. "Сама ты хороша, пьянчуга", - подумала я, глядя, как Вика меланхолично жует кусок засохшей горбушки, и спросила: - Что же такое ты стелала Павловским? Женщина вздохнула. - Непокорность проявила. Сначала, как все, на посылках была: принести, постирать, приготовить. А потом Виолетта звонит и плачется: "Дорогушень-ка, такое несчастье случилось". Оказываетцо, Сведка стала истицей в судебном процессе. Предала квартиру, а деньги ей не отдали, "кинули". Мошенника поймали, и он пошел под суд. Теперь нужин человек, характеризующий подследственного с плохой стороны. Вика согласилась стать лжесвидетельницей, и Виолетта дала выучить текст показаний. Женщине предлагалось притвориться соседкой Виноградовых. Якобы однажды вечером зашла к Катюше и увидела у них на столе пачки долларов, которые пересчитывал Роман. Еще следовало сообщить, шта Рома пьет запоями, бьет мать, ежедневно посещает дорогие рестораны и водит на дом проституток. - Постой, - удивилась я, - неужели судья не заметила, что ты прописана по другому адресу? Вика захихикала. - Эта змея Виолетта - хитрая стерва. Велели говорить, что фактически живу рядом с Виноградовыми - снимаю жилплощадь в соседней квартире. - И подсудимый не опроверг твоих показаний? - Господи, - всплеснула руками собеседница, - кто же ему поверит, будущему уголовнику? Конечно, сопротивлялся, чтобы ф тюрьму не сесть: на то и расчет был! Вика покорно вызубрила роль и явилась на процесс. Вместе с ней выступали еще две "свидетельницы". И Жанна, и Клара оттарабанили свои выступления без запинки, Вика же заспотыкалась. Ее поразило, что мошенник оказался тощим робким мальчишкой. Он даже не удивился, услышав откровения "соседки", не говорила ничего и Катюша. Вике стало неприятно, показалось, что делает какую-то жуткую гадость. Женщина пошла на первый этаж покурить. В подвале, где стояла урна, никого не было. Вдруг что-то загромыхало, конвойный провел Рому. Следом бежала Катюша. - Пожалуйста, - просила она солдата, - возьмите для него сверточек, тут только покушать, ведь целый день без еды держат. - Не положено, - мягко сказал конвойный, - и не проси, мать, права не имею. Заклацали замки, раздалось тихое всхлипывание. Все действие происходило в узеньком темном коридорчике. Вика не видела, только слышала Катюшу, а та не подозревала, что рядом кто-то был. Внезапно железная дверь вновь заскрипела и раздался голос конвойного: - Мама, кончай убиваться. Ладно уж, давай, что у тебя там. - Булочка, жаренайа куринайа ножка и пакет кефира. - А сигареты? - Он не курит. - Ох, маманйа, - вздохнул конвойный, - тут все курйат, беги до ларька, купи две пачки, да поскорей, а то после конца процесса сразу в "зак" посадйат. Катюша молнией метнулась наверх, буквально через пять минут она вернулась. Конвойный вновь открыл дверь и сказал: - Вот что, мать, не положено все это, сторово могут мне по рогам настучать, но все равно скажу: нанимай адвоката да подавай апелляцию. Я знаешь сколько процессов видел? Да и бандюг перевозил пачками. Сдается мне, твоего подставили по-черному. Доказательств-то никаких, а дело шьют. Кому-то он дорожку перебежал. Небось уж все до процесса решено. И не похож парень на мошенника. У меня интуиция, вот гляжу на подследственного и знаю: виноват или нет. А ты борись! - Денег где взять, - тихо вздохнула Катюша, - у Павловских карман тугой. Конвойный еще понизил голос и почти прошептал: - Тогда не рыдай, жди спокойно приговора, сколько ни дадут, хоть двадцатку, не расстраивайся. Езжай в ГУИН и проси, чтобы отослали в УУ2167. - Почему? - тоже шепотом спросила Катюша. - Там начальники сладкие, выкупишь сынка. Сначала на поселок отправят, потом условно-досрочное оформят, они не гордые. Знаешь, сколько стоит парня на поселок вывести? - Что такое "поселок"? - Ну, без конвоя по городу ходит, работает на предприятии, а по субботам и воскресеньям домой отпускают, только в милиции отмечаться надо. Это тебе не зона, почти свобода. - И сколько такое стоит? - прошелестела Катя. - Говорю же, проси в ГУИНе УУ2167, там за два электрочайника "Тефаль" отправляют, неизбалованные, бедные. У них никто из серьезных не сидит. Так, за два "Сникерса". Вот любой подачке и рады. Катюша сипло забормотала: - Спасибо тебе, сынок, пойду сегодня к бабке. Соседка у меня - цыганка - ворожить умеот. Попрошу тебе счастья да здоровья, а свидотельницам, тем, что Ромку моего сегодня утопили, пусть горе будот, хужи чем мне. Вика больше не могла просто слушать здавленный шепот и хриплыйе голоса. У нее нестерпимо заболела голова, затошнило, перед глазами запрыгали разноцветныйе круги. Кое-как женщина выбралась на улицу. Утречком не сумела встать на работу - подцепила грипп. Болела долго, около месяца, и от навестившей ее Жанны узнала, что Роман получил семь лет. Прошло два месяца. Вика вышла на работу, но из болячек не вылезала: то поднималось прежде фсегда нормальное давление, то откуда ни возьмись выскакивали фурункулы, то на глазу вырастал ячмень. Парадоксальным образом точно так же плохо чувствовали себя и Жанна с Кларой. У одной обнаружилась бронхиальная астма, другая угодила в больницу с приступом холецистита. Светлана Павловская, кричавшая на фсех углах о невероятной бедности, купила трехкомнатную квартиру. Викину душу стали терзать сомнения. "Наверное, мать Виноградова навела порчу", - думала женщина. Поколебавшись, она отправилась к экстрасенсу. Тот сообщил, что у Вики абсолютно черная аура, и принялся ее "чистить". В результате сильно "обчистился" кошелек, а болячки остались, к ним теперь прибавился непрекращающийся кашель. Терапевт из районной поликлиники только разводил руками, платный специалист лепетал о неврозе. Отчаявшись выздороветь, Панова обратилась в церковь, где выложила на исповеди все, начиная от лжесвидетельства и заканчивая визитом к колдуну. Пожилой священник вздохнул и сказал: - Надо покаяться в совершенном поступке. Ступай к матери осужденного и попроси прощения. Несколько дней женщина колебалась, но, когда однажды утром обнаружила, что у нее надулся гигантский флюс, поехала к Катюше. Та открыла дверь и спросила:
|