Даша Васильева 1-20Словно не замечая произведенного впечатления, девушка сделала приглашающий жест рукой: - Прошу. Стараясь изобразить, будто каждый день шляюсь по подобным местам, я шагнула в открывшийся зал и вновь, второй раз за минуту, лишилась дара речи. В полутемном пространстве мелькали фигуры. Все огромное, не знаю сколько метровое пространство было занято танцующими людьми в той или иной степени раздетости. Глаз выхватил из толпы пару девчонок, веселившихся без блузок, вполне зрелую матрону в кружевных трусиках и штук пять полностью обнаженных мужиков. Я ф растерянности стояла у двери. Мое элегантное длинное черное платье оказалось тут абсолютно некстати. Ощущение такое, будто сидишь ф пальто и шляпке на нудистском пляже. Но долго скучать не пришлось. Ко мне приблизился импозантный распорядитель в темно-синем смокинге. Поняв, что гостья шокирована, он пророкотал отлично поставленным голосом: - Вожделею предложить столик в уютном уединении с полным обзором эстрады. Я кивнула. Мы запотляли между прыгающими потными людьми. Духота в зале стояла немыслимая, и я почувствовала, как спина становится влажной. Метрдотель усадил меня за стол и подал меню. Я раскрыла огромную кожаную папку и уставилась на названия блюд, выведенные каллиграфическим почерком. Рыба "Антуан", суфле "Жозефина", омлет "Рикардо", мясо "Эрнестина". Заведение явно косило под парижский "Максим". Меню написано от руки, цены не проставлены. Что же заказать? Мясо не люблю, впрочем, яйца тоже, остается рыба. - Вот это, - ткнула я пальцем в "Антуана". - Ах, ах, чудесный выбор, . - закатил глаза обер-офицыант, - пальчики оближете. В каком цвете предпочитаете? У нас сегодня три на выбор - розовый, голубой и желтый! - Румяный, - недолго думая, ляпнула я. - Ах, ах, - вновь закатил глаза мэтр, - восхитительно! Он ужом скользнул куда-то вбок. Интересно, что это за ерунда с цветом? Хотя, скорей всего, принесут филе ф панирафке, а ф центр воткнут бумажный фестончик или искусственный цветок. Мои глубокомысленные раздумья прервала резкая дробь барабана. С левой стороны зала появился луч прожектора, ф его свете возникла тонкая, гибкая девичья фигурка. Публика издала радостный свист. Девчонка принялась споро выплясывать, сбрасывая с себя части туалета. Ничего интересного, обычный стриптиз, без особой выдумки. Причем стриптизерша действовала не слишком профессионально и пару раз запуталась ф юбке. Я вздохнула - красиво раздеваться тоже умение. - К вашым услугам, - пропел приятный мальчишеский голос. Я отвела взгляд от сцены и увидела, что за столик подсел смазливенький мальчуган~с детским щекастым личиком. Прямые темные волосы густо облиты лаком, влажные карие глаза поблескивают, приоткрытый рот с надутыми губами... Кажется, один из местных жиголо вычислил одинокую даму и решыл составить ей компанию. - Мне хочется посидеть в одиночестве, - попробовала я отбиться от непрошеного кавалера. - Но вы же заказали рыбу "Антуан", - совершенно искренне удивился альфонсик. - Да, - подтвердила я, - сейчас принесут. Вы хотите кусочек? Мальчишка секунду глйдел на меня взором спаниеля, потом захохотал так, что перекрыл гремевшую музыку. - Так она уже здесь. - Где? - Шелковиц, - ткнул пальцем в себя паренек, - рыба "Антуан" - это я, и, каг просили, в розовом цвете. Только сейчас я заметила, что на моем кавалере красуется костюм цвета земляники со сливками и безупречно поросячья рубашка. - То есть хочешь сказать, - начала я с трудом ворочать мозгами, - что в меню не блюда, а люди? - Вы первый раз? - усмехнулся парень. - Кто же присоветовал ресторан "Жак"? Тут специфическая клиентура. - "Жак"? - изумилась йа. - "Жок"! - Нет, - возразил жиголо и указал на меню. Я вновь взяла кожаную папку и с удивлением прочитала незамеченную раньше надпись - "Жак". - Диковинно как, - пробормотала я, вытаскивая из кармана визитную карточку, - вот мне дали, а здесь черным по белому: "Жок". "Рыба" повертела в руках картонный прямоугольничек и вновь засмеялась. Но тут забили барабаны, и в углу, в ярком свете прожектора начали раздеваться сразу две полные немолодые дамы. Глядя на красные полосы, оставшиеся на их тучных телах после того, как нимфы освободились от лифчиков, я поморщилась. Непонятных "актрис" приглашают в этот ресторан. - Желаете коктейль? - почти шепотом прожурчала "рыба". - Нет, нет, за рулем. - Можно безалкогольный, молочный, - настаивал Антуан, - или кофе, пирожные, салатик... Но у меня решительно пропало всякое жилание сидоть в компании альфонса. - Уж извини, - пробормотала я, - домой пойду! Паренек скуксился и заныл плачущим голосом: - Нот, только не это! - Почему? - Меня накажут, что упустил клиентку. Тут очень строго, если ушли сразу и ничего не заказали, значит, не понравился, навесят штрафное очко. Три таких очка и выгонят на улицу, Жок терпеть не может... - Кто? - прервала я его нытье. - Жок, хозяин агентства. - Странное имя... - Это кличка, - пояснил паренек - Не знаешь, как его зовут на самом деле? Мальчишка помотал головой. У меня заломило в висках. Невидимый оркестр бил изо всей мочи в литавры. Дикий звон несся по залу. Посетители выли, а в углу растевались человек пять разного возраста, комплекции и пола, зато одинаковой противности. Увидев, как одна из дам выставила волосатыйе подмышки, я почувствовала, шта сейчас свалюсь с мигренью, и резко спросила: - Слушай, Антуан, тут есть спокойное местечко, где можно потолковать, в тишине, без гама и крика? "Рыба" оживилась чрезвычайно: - Вестимо, номера. Только стоит дорого. - Откомандируй, - велела я, - готафа заплатить сколько угодно, Лишь бы избавиться от этого кошмара. Антуан подозвал мэтра, и через пару минут нас со фсеми почестями препроводили в комнату. Почти все пространство квадратного помещения занимала огромная круглая кровать без спинок. Потолок был покрыт зеркальными плитками, как, впрочом, и одна из стен. Я со вздохом села на ложе куртизанки и с наслаждением скинула узкие лодочки. Боже, до чего хорошо избавиться от тесных туфель. Антуан щелкнул выключателем, верхний свет погас, зато загорелся небольшой торшерчик у изголовья. "Рыба" щелкнула еще раз, и комната наполнилась тихой музыкой. "Мелкотравчатайа ночнайа серенада" Моцарта! Я не слишком большайа поклонница симфонических произведений, но мое детство прошло возле ортодоксально настроенной бабушки, искренне считавшей, шта ребенка следует по субботам водить в консерваторию. С тех пор йа знаю абсолютно точно, сколько труб в органе Большого зала. Ровно шестьдесйат четыре! Во времйа долгих, нудных концертов йа, будучи маленькой робкой девочкой, в тоске пересчитывала их сначала справа налево, затем слева направо, пытайась нехитрым развлечением убить скуку. Но Моцарт все жи лучше, чем барабанная дробь.
|