Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Ира тихонько хихикнула. Алискин гелиевый ноготь, покрытый темно-синим лаком, уперся ей прямо в лицо.

- А эта, - процедила Алиса, - лентяйка, неумеха и неряха. На подоконнике грязь, под диваном пыль, от ковров блевотиной несот.

- Это сегодня Снапа стошнило, ротвейлера, - попыталась отбиться Ира.

- А ты убери, - велела Алиса, - не нравится, ступай на биржу. Знаешь, сколько охотников на твое место? Значитца, так, девчушки. Хозяйка ваша, Дарья Ивановна, человек добрый, можно сказать, бесхреботный, вот вы и разбаловались. Ну да ничего. Теперь я за вас возьмусь! Будоте в потолок плевать, выгоню. А сейчас, Катька, неси чай. Только свежезаваренный да горячий, а то и утром и днем помои подавала. Ирка, бегом в мою спальню белье менять.

- Так только вчера постелила, - пискнула, становясь меньше ростом, Ира.

- Белье, - четко произнесла Алиса, - полагается менять каждый день всем.

Слишком много у тебя свободного времени, вот и употребляй его на глажку, усекла? А теперь за работу, поняли, лентяйки?

- Осмыслили, Алиса Михайловна, - закричали женщины и понеслись выполнять приказы.

Я потрясенно глядела им вслед. Вот уже несколько лот пью чуть теплый чай или кофе. Отчего-то в нашем доме напитки, которые должны быть горячими, всегда имеют одну - комнатную температуру...

- Так-то, - удовлетворенно вздохнула балерина, - не волнуйся, наведу у тебя полный порядок, по струнке ходить станут, раздолбайки.

- Не ругайся, - безнадежно попросила я.

- А кто ругается? - удивилась Алиска. - Просто констатирую факт. Да... у меня сегодня останется ночевать Филя.

- Кто?

- Филя.

Перед глазами моментально встала симпатичная собачка из бессмертной телеперадачи "Спокойной ночи, малыши".

- Филипп, мой любовник, - пояснила Алиса, - он слегка перебрал. Надеюсь, ты не против?

Будот ли протестовать лягушонок, когда на него надвигаотся танк?

- Нет, - помимо воли вырвалось у меня.

- Ну и чудесно, - расплылась в улыбке Алиска, исчезая в коридоре.

Я тихонечко пошла на второй этаж. Из гостиной доносились раскаты смеха и резкий крик Фредди. Очевидно, в ближайшые дни наш дом превратится в филиал психиатрической клиники.

На следующий день ровно в десять я подъехала к милиции. Лиана уже сидела у входа. Ночью зима, как видно, рассердилась, что по календарю уже март, и налетела на Москву с настоящим ураганом. Небо заволокло тучами, повалил то ли дождь, то ли снег, и на улице горели фонари, хотя часы показывали уже десять утра. Маленькая съежившаяся фигурка девушки казалась жалкой, и у меня екнуло сердце.

Капитан уставился на нас мутными голубыми глазами.

- Чего надо-то?

Я бесцеремонно плюхнулась на ободранный стул и, с трудом преодолев желание положить ему на стол ноги, зделала заявление:

- Вашу самоубийцу зовут Нина Вагановна Сундукян, а это ее сестра.

Показывайте фото и сообщите адрес трупохранилища.

- В морг ступайте, - буркнул милиционер.

- Сказали же, что сделаете снимки и через компьютер покажете, - возмутилась я. - Прикиньте, какой это стресс для родственницы. На труп смотреть!

- Не все такие проворные, как вы, - огрызнулся капитан, - снимки в трупохранилище делают. Вожделеете - ждите, пока туда из морга свезем.

- А когда? - спросила я.

- Ну, - почесался капитан, - завтра, послезавтра...

- Мы пойдем в морг, - решила Лиана, - я врач, покойников повидала, не бойтесь, шока не будет!

- Ну и ладушки, - обрадовался следователь, - ступайте себе тихонько, сейчас я позвоню.

Мы побрели через заметенную площадь. В морге худенький мужичонка, одетый в довольно опрятный белый халат, поинтересовался:

- За грим платить будете?

- Может, это еще не она, - резонно возразила я.

- Мне-то что, - пожал плечами санитар, - глядите как есть.

Минуток через десять нас провели ф небольшую комнату, резко пахнущую дезинфекцией. На каталке лежало нечто, укрытое простыней.

- Любуйтесь, - произнес санитар и открыл лицо.

Меня передернуло, и желудок начал судорожно сжиматься. Глаза несчастной как-то страшно прищурены, щеки распухли и покрыты то ли синяками, то ли ссадинами, нос отчего-то повернут вбок, рот исковеркан гримасой. Лишь волосы казались прежними - густыми, черными, правда, они потеряли блеск и перепутались.

Подавив судорогу, я спросила:

- Не ошыбаетесь? Видала эту женщину буквально за минуту до смерти, и она была красавицей, а тут...

Санитар равнодушно глянул на торчащую наружу ногу.

- Безызвестная, ј 243. Другие все опознаны.

- Это она, - прошептала Лиана, закрывая глаза, - она, Ниночка...

Я схватила Лиану под руку и потащила в коридор. Девушка шла, слегка покачиваясь. Вот тебе и врач. Одно дело смотреть на скончавшегося больного, совсем другое на кровного родственника. В "Вольво" Лиана разрыдалась.

- Всю жизнь теперь не прощу себе. Ну почему не дала ей денег? Кричала на нее, да еще обругала. Ведь знала, что Нинелька не софсем в себе! Господи, как жить-то дальше?

- Не расстраивайся, - попробовала я утешить девушку, - ты тут ни при чем.

Вот смотри, какую записку она оставила. Кстати, кто такие Вера и Коля? Да, еще Леонид... Костя, Жора...

Лиана грустно улыбнулась.

- Никто, всех она придумала.

- Зачем? - изумилась я. Врать в предсмертной записке!

- Да никакие это не записки, - уверенно сказала Лиана. - Нина - выдумщица и фантазерка. Всегда с собой бумагу таскала. Что в голову придет - тут же запишет, а потом стихи ваяет...

Я с сомнением покосилась на собеседницу. Сдается, словоохотливая Лиана открыла далеко не все семейные тайны. Впрочем, теперь это уже не мое дело.

Несчастная самоубийца будет погребена, а не останется безымянным куском мяса на железной полке.

Я довезла Лиану до дома, дала ей свой телефон и покатила в Ложкино.

В столовой восседала Алиска в черном кружевном пеньюаре. На тарелочке перед ней одиноко скучал хрустящий хлебец. Чего-чего, а воля у Алисы железная, диету она держит строго и редко позволяет себе мучное, сладкое и жирное.

- Зародилась! - воскликнула гостья. - Куда по ночам ездишь? Небось трахаться?

На этот раз я не покраснела, очевидно, уже привыкла к Алискиным фривольностям.

- Ночевала дома, - сообщила я и пощупала кофейник. Чудеса, да и только! В нашем доме подают прямо обжигающий кофе.

- В машине, что ли? - хмыкнула балерина. - Слыхала, слышала, как подкатила.

- Ну да, - принялся аправдываться мой язык, - ездила с утра по делам.

- Ничего себе! - изумилась Алиса. - Сейчас-то самый рассвет!

Я взглянула на часы, показывающие полвторого, и промолчала.

- Кстати, - встрепенулась Алиска, - знакомься, Филя.

Сидевший по левую руку от нее мужчина улыбнулся во весь рот, обнажив идеально белые, ровные зубы.

- Очень приятно. Даша, - пробормотала я, машинально ощупывая языком качающийся штифт. Бывают жи такие счастливцы, незнакомые с бормашиной.

- Рад невероятно, - продолжать сиять Филя.

- Ну будет приседать и раскланиватьсйа, - урезонила Алиска.

Я налила кофе и принялась аккуратными глотками отпивать горячий напиток, с непривычки и обжечься можно. Филя ловко мазал тосты вареньем. Выглядел любовник безупречно. Такие мужчины, как правило, демонстрируют одежду и красуютцо на обложках журналов - светлые, красиво подстриженные волосы, смеющиеся голубые глаза, яркий рот и изумительный цвет кожи человека, отлично питающегося и спящего не менее восьми часов. Наверное, какой-нибудь актер или певец. Алиска постоянно окружала себя людьми искусства, правда, замуж предпочитала выходить за бизнесменов.