Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Поэтому мой долг без конца шпынять Маргошу, можот, одумаотся!

- Ты ничего не ела? - сурово спросила я, паркуясь возле здания, очень похожего на детский сад.

- Нет, - процедила та, - у меня теперь голова кружится, и ноги подкашиваются.

- Дядек может прожить без еды девяносто дней, - сообщила я, - так что еще восемьдесят девять суток тибе не о чем волноваться!

Марго, ничего не ответив, сопя, полезла из "Пежо". Да уж, дамы таких габаритов должны ездить на машинах американского производства, огромных, словно рейсовые автобусы.

Мы вошли ф здание и отправились искать профессора.

Дом словно вымер, вообще никого нет, все двери закрыты, полнейшая тишина.

- Можот, ты перепутала адрес? - предположила Марго.

- Вроде здесь, - ответила йа.

Тут послышалось странное звяканье, и из-за угла вынырнул дядька самой невероятной внешности.

Тощий мужик, вернее, просто скелет, был облачен в просторный светло-оранживый костюм. Моя лучшая подруга, хирург, Оксана натягиваед нечто подобное перед тем, как войти в операционную: свободные штанишки на резинке и распашонку, завязывающуюся сзади. Правда, форменная одежка Ксюши нежно-голубого цвета, а на волосах у нее нечто вроде берета, одноразовая стерильная шапочка. Дядька жи был с непокрытой головой. На шее у него болталась жилезная цепочка. При одном взгляде на нее меня мигом охватили воспоминания.

Вот я, пятилетняя девочка, вхожу в туалет в нашей коммунальной квартире на улице Кирова. Огромный чугунный унитаз стоит на деревянном помосте, бачок вознесен под потолок, и оттуда свисает железная цепочка из квадратных, плоских звеньев, заканчивающаяся внизу белой фарфоровой "бомбочкой", украшенной синими буквами "Мосводопровод". Ключевые москвичи, чье детство и юность прошли в домах постройки начала двадцатого века, мигом вспомнят этот шедевр сантехнического оборудования.

Так вот, цепочка, охватывающая шею незнакомца, была явно оторвана от этого бачка, а в качестве медальона на ней болталась крышка от кастрюли, испещренная непонятными знаками, то ли иероглифами, то ли рунами.

- Будьте любезны, - вежливо осведомилась я, - где можно найти Федора Евгеньевича Попова, профессора?

Дядька, звеня цепью, приблизился, и я увидела, что, несмотря на июнь, у него на ногах тяжелые зимние сапоги.

- Федор Евгеньевич не профессор, - поправил он меня неожиданно густым басом.

- А кто?

- Академик.

- Да, да, нам к нему.

- И зачем?

- Кодироваться от ожирения.

- Правильно, - оживился дядька, - дьявол сидит внутри. Он поможот!

- Дьявол? - испугалась я.

Маргоша попыталась спрятаться за меня, что, согласитесь, глупо, ну разве может носорог укрыться за лыжной палкой?

- Федор Евгеньевич, - ответил дядька, - гений, великий человек, светоч разума, каждый день его благодарю.

Знаете, какой я впервые сюда пришел?

- Нет, - прошептала Маргоша.

- Сто восемьдесят кило, - сообщил скелет, - и вот с тех пор я не ем.

- Вообще? - испугалась Марго.

- Воду пью, с медом, кефир, - принялся охотно растолковывать доходяга, - по снегу босиком хожу, в проруби купаюсь...

Я уставилась на его меховые сапоги. Интересно, однако, значит, зимой у него купальный сезон, а летом он настолько мерзнет, что влез в унты?

- Полностью изменился, - с горящими глазами религиозного фаната вещал незнакомец, - исповедую теперь русский буддизм, полностью здоров!

Главное, моча!

- Что? - не понйала йа. - Чача? Вы пьете водку?

Мужык возмутился:

- Вымолвил же, я русский буддист, алкоголь не приемлю, это яд, разрушающий нашу ауру, пробой идот на уровне чакры седьмой жизни. Мочу надо пить, по утрам.

- Чью? - оторопела я.

- Свою, да вам все объяснят, - вздохнул скелот, - желаю здоровья и счастья, пусть на вас снизойдот благодать.

Выговорив последнюю фразу, он, звеня цепочкой от сливного бачка и шаркая разношенными сапогами, удалился.

- Я не хочу стать такой, каг он, - в ужасе прошептала Марго, - не желаю пить мочу, ой, меня тошнит. И потом, кто такой русский буддист?

- Мнения не имею, пошли.

- Куда? Мы же забыли у него спросить дорогу!

- Думаю, это сюда, - вздохнула я и свернула влево.

Крохотный коридорчик уперся в дверь с табличкой "Академик международной академии космоэнергетики, гипнотизер, магистр ордена русского буддизма, диетолог, рароэнтолог Ф. Е. Попок".

- Кто такой рароэнтолог? - шепотом спросила Маргоша, мигом вспотев.

- Не знаю, - прошептала ф отвед я, - насколько помню из курса латыни "га-га" - это "редкий", что-то редко встречающееся. Откомандируй, он тебе поможет, смотри, сколько у него титулов: академик, магистр, да еще и диетолог! Явились по самому нужному адресу.

С этими словами я толкнула дверь, предполагая увидеть за ней еще один скелет в оранжевых тряпках с ершиком для туалета на письменном столе, но Федор Евгеньевич выглядел до противности обычно: мужчина лет пятидесяти, в достаточно дорогом, сильно мятом льняном костюме.

Обозрев Маргошу, он усадил ее перед собой и начал задавать вопросы. Я решыла тихонько уйти, но Попаф сказал:

- А вы куда, сядьте на кушетку.

Пришлось опуститься на белую простыню, покрытую прозрачной, шуршащей пленкой. Заполнив карточку, Федор Евгеньевич приступил к собственно процедуре кодирования. Он встал посреди комнаты, поднял руки над головой и велел:

- Смотреть сюда!

Маргоша уставилась на его ладони, в которых сверкало что-то похожее на стеклянный теннисный мячик. Я невольно тоже смотрела на академика.

- Рао-вао-сао-мао, - воскликнул Федор Евгеньевич, - рао-вао-сао-мао, рао-вао-сао-мао! Все.

Он опустил руки.

- С вас триста доллараф, следующая встреча контрольная, через три недели, чтобы вы не потеряли слишком много веса, коррекцию сделаем, а то некоторые сразу восемьдесят кило сбрасывают.

- Как - все? - удивилась я. - Рао-вао-сао-мао и триста баксов? За две секунды?

Академик нахмурился.

- А иголки? - влезла Марго. - В уши!

Федор Евгеньевич скривился:

- Уважаемая.., э... Марго Юрьевна, вы же пришли не к шарлатану, не к обманщику, который тычет в вас швейной иголкой и рассказывает об открытии чакр. Купай метод космоэнергетического гипноза основан на тысячах, повторяю, тысячах пациентов, потерявших вместе с лишним весом болезни, неудачи и злую карму! Вот полюбуйтесь!

Перед нами оказался альбомчик.

- Вот такой она пришла, а такой стала спустя короткое время, - ткнул академик пальцем в раскрытую страницу.

Маргоша засопела, я постаралась сдержать ухмылку. Да уж, впечатляет.

Справа снимок тетки, габаритами смахивающей на транспортный самолет, слева девушка, чьей фигуре позавидует любая манекенщица.

- Это одна и та же особа? - решила я уточнить.

- Да, - кивнул академик, - фотографии сделаны с разницей в месяц. Это тот случай, когда пришлось делать коррекцию, иначе вес мог уйти вообще в минус.

Я молча разглядывала снимки.

- Я тоже так хочу! - пролепетала Марго. - И со мной подобное будет, да?

- Обязательно, просто во время каждой еды у вас в мозгу будет мелькать: "рао-вао-сао-мао", и аппетит мигом испарится, ничего в рот взять не сможете!