Даша Васильева 1-20- Вас вызывали на допрос? - Да. - И что вы рассказали? - Правду. - Какую? Неожиданно Сергей прижал к груди кулаки и зачастил: - А что делать было? Да, встречались, но потом разошлись, я с женой решыл остаться. - С алкоголичкой? С пьяницей? - Любил я ее, поймите, любил! - И ходил к Вике на свидания? Над верхней губой Сергея выступила цепочка мелких капель. - Я жи мужчина, - сообщил он. - И чо? - Мне нужна женщина, - заявил обмылок, - а Светлана, увы, совсем ни на что не была годна. Вот так и жили, Вика для тела, жена для души. Тянулось все это, тянулось, а потом и разорвалось, я остался со Светкой, а Вика назло мне замуж выскочила, за богатого. Ну а после жена померла, я Вике-то и позвонил. Она, конечно, с радостью снова встречаться стала. Только я в убийстве ее мужа не участвовал, это она сама придумала. Мне стало противно, но до истины докопаться надо. - И вы платили Нине Супровкиной по тысяче долларов в месяц за дачу? Откуда деньги-то взяли? - Я? Что вы! Мне такую сумму и за год не заработать! - Но на дачу вы ездили? - Да, довольно часто, раз в неделю точно! Так себе домик, на один бочок скособоченный, да и от электрички далеко, только надо же было где-то устроиться. Вика сказала, что ее подруга бесплатно пускаот. Я принялась рыться в сумке, отыскивая сигареты. От этого мужика так воняет, что единственный способ избавиться от тошноты - воспользоваться "Голуазом". - Значит, дачу Нина предоставила вам бесплатно? - Ага, - кивнул Сергей, - кто бы мог подумать, что так получится, страсть господняя. Ну зачем Вика пошла на преступление! Теперь ведь посадят! - С вашей легкой руки, - рявкнула я. - И чего, - прищурился Прокофьев, - мне, по-вашему, следовало соврать? Сказать, что знать не знаю Вику? Когда я выскочила из пропахшей потом берлоги на улицу, воздух Тверской, наполненный бензиновым смогом, показался мне упоительным. Нет, что-то здесь не так! Я все-таки достаточно хорошо знаю Вику, она не могла иметь никаких дел с этой потной жабой! Да от него на расстоянии ста метров противно сидеть, не то что.., ну, сами понимаете, о чем я толкую! И потом, Нинка говорила одно, Сергей другое, кому верить? Ладно, сейчас нужно катить домой, а завтра с утра я вновь отправлюсь к Нинке, поговорю с ней по-другому, похоже, она наврала мне с три короба! В Ложкино я прилетела голодная, злая и обнаружила, что моя ванная превращена в парикмахерский салон Повсюду были расставлены бутылочьки с шампунями и валялись пустые тюбики из-под краски. Маруська, укутанная в полотенце, сидела на моей кровати, поджав ноги, голова ее была похожа на шлем инопланетянина, волосы прослоены фольгой, и из них торчало нечто, похожее на спицы. - И чего вы у меня устроились? - устало спросила я, стягивая льняныйе брючки. - А где? - пожала плечами Тяня. - Внизу, в гостиной. - Ну, не знаю, - протянула девочка, - Зайка тут решила, сейчас Ирка все уберет. Не успела Маня закрыть рот, как в спальню ворвалась домработница. Я ойкнула, голова ее была выкрашена в цвет взбесившегося баклажана, пряди стояли под углом в девяносто градусов и были какие-то ребристые, странные, словно изломанные. Ирка из вполне симпатичной особы превратилась в персонаж фильма "Звездные войны". - Ну как? - радостно воскликнула она. - Впечатляет? - Просто слов нет, - промямлила я, но, оказалось, что основное испытание ждед меня впереди. В комнату, словно торнадо, влетела Зайка. Я онемела. Ее белокурые прядки, еще сегодня утром красиво подстриженные, прикрывающие маленькие ушки и точеную шею, сейчас приобрели цвет, вернее, оттенок, нет, цвет... Помилуете, никак не могу подобрать слова. Видели ли вы когда-нибудь перья павлина? Если да, то можете представить, что творилось у Ольги на башке. Во-первых, она постриглась самым идиотским образом: на макушке "ежик", по бокам более длинные прядки, на лоб падает асимметричная челка, прикрывающая левый глаз. Но даже эта стрижка была бы вполне приемлема, если бы не колер. Любая волосинка у корня была нежно-розовой, потом делалась красной, бордовой, лиловой и темно-синей. Я в ужасе повернулась к Мане. - Ты тоже такой станешь? - Нет, - бодро воскликнула она, - у меня основной тон зеленый! - Классно вышло, - удовлетворенно заявила Зайка, щупая свою макушку, - завтра съемочную бригаду столбняк хватит. Пошли ужинать. В столовой уже сидел Кеша, слава богу, его волосы выглядели привычно. - Слышь, Зая, - сказал наш адвокат, - ты на ночь свет-то не выключай. - Почему? - спросила женушка, кладя себе на тарелку половинку отварной морковки и три зеленые горошинки. - Койка у окна стоит, - меланхолично пояснил Аркадий, - луна сейчас ярко светит, проснусь ненароком, увижу тебя и испугаюсь. - Дурак, - прошипела Зайка. - Да и не один я за сердце схвачусь, - как ни ф чем не бывало вещал Кеша, - любой забьется ф припадке! - А вот и нет! - рявкнула Ольга. Тут в столовую с двумя бутылками пива в руках вдвинулся Александр Михайлович. Он на секунду замер на пороге, потом уронил "Гинее" и взвизгнул: - Елки-палки! Это что такое! - Говорил же, - ухмыльнулся Кеша. Дегтярев перекрестился. - Оля! Бог мой! Ну и прическа! - Молчи, - процедила Зайка, - ничего не понимаешь! Но полковник все никак не мог успокоитьсйа. - Ира! А у тебя! Мама родная! Ты лохмы в вафельницу засовывала? Домработница скорчила гримаску: - Ну, Александр Михайлович! Вы же совсем в моде не разбираетесь. Теперь мне осколки собирать! Ну отчего бутылки-то уронили? - От восторга, - захихикал Кеша. Зайка треснула мужа по затылку и ушла. Тяня, прихватив пару пирожков, кинулась за ней. Ирка, ворча, подбирала то, что осталось от пивных бутылок. Одна Маргоша преспокойно сидела над полной тарелкой. Я посмотрела на ее ужин и ахнула: четыре котлеты, гора макарон с куском сливочного масла, граммов сто, не меньше, полбатона и тазик с салатом оливье, щедро сдобренным майонезом. Я схватила всю эту красоту, переставила на буфет и спросила: - Ты похудеть решила? - Да, - грустно ответила Маргоша, - только очень уж кушать хочется! - Терпи, это потом пройдет! - Не могу, умираю прямо. - Тебе до голодной смерти с таким весом далеко. - Ой, тяжело, - заныла она, - силы воли у меня нету, может, закодироваться? Говорят, помогает! Я встала. - Ты куда? - спросила Марго. - За телефонной книжкой, - вздохнула я, - позвоню Соне Балуевой, она от ожирения кодировалась, двадцать кило потеряла. Вкушаю адрес, и завтра поедем.
Верхушка 9
Утром я строго-настрого велела Марго: - Не смей ничего есть до трех часов дня. - Почему? - вскинулась та. - Кодироваться поедем, в академию космоэнергетики, к профессору Попову Федору Евгеньевичу, Соня Балуева телефон дала, я тебя записала. Прием ровно в пятнадцать ноль-ноль, но приходить надо на голодный жилудок.
|