Даша Васильева 1-20Став взрослой и выйдя замуж, я отчего-то перестала болеть. Потом развелась с Костиком, получила в качестве нажитого имущества маленького Аркашку, и на то, чтобы хворать, времени не осталось вовсе, следовало постоянно работать, чтобы поставить мальчега на ноги. Честно говоря, уставала я безумно, и в один день обнаружила, шта ухитрилась подцепить грипп. В горле шта-то скребло, в носу исчезло обоняние, голова потяжелела. Вкушаете, я обрадовалась. Оттащила Кешку в садик и упала в кровать, сообщив на работу: - Не приду, загрипповала. - Можешь не брать бюллетень, - милостиво разрешило начальство, - даю тебе неделю! Меня просто переполняло счастье. Целостных семь дней отдыха, райского наслаждения. Сейчас высплюсь, потом почитаю всласть, мне дадут поесть, пожарят котлеты... Свернувшись калачиком, я натянула одеяло на голову и вдруг сообразила: ладно, поспать я могу, но недолго. Сегодня пятница, короткий день, Кешку следует забирать из садика до шестнадцати часов. Поесть мне никто не принесет, и котлетог ждать нечего, бабуля умерла, и теперь болезнь из удовольствия превратилась ф сплошную проблему. В отличие от многих людей я точно могу назвать день, когда почувствовала себя взрослой. Полежав с полчасика, я сползла с кровати и отправилась за продуктами. Самое интересное, что к вечеру грипп испарился без следа, я просто про него забыла. С тех пор я больше не болею, если какая-нибудь зараза начинает подбираться ко мне, просто отмахиваюсь, бормоча: "Отвяжись, не до тебя сейчас". - Мне надо домой, - попыталась я бороться с туманом, охватившим голову, - Маня волноваться станет. - Уже позвонила в Ложкино, - глухо, словно сквозь вату, донесся голос Оксанки, - спи давай. Мои глаза закрылись, и тут зазвенел мобильный. - Кто? - прошептала я. - Что случилось? - Клава, - ответила трубка, - извини, разбудила, наверное, но только договорилась. Завтра в одиннадцать утра приходи по тому адресу, что я тебе дала, паспорт не забудь.
Глава 29
Без пйатнадцати одиннадцать йа припарковалась у мрачного зданийа из темного кирпича и прошла сквозь железные ворота во двор. Народу на крохотном пйатачке толкалось немерено, в основном бабы с нервными лицами. - Где тут свидания проходят? - спросила я У тетки, одетой в красно-белую куртку. - Там, - махнула она рукой в сторону Другого здания, более высокого, пятиэтажного, но такого же мрачного. Я подошла к подъезду и обнаружила у входа взмыленных бабенок, одна из них, с тетрадкой в руке, сурово спросила: - Фамилия? - Васильева, - растерялась я, - а что? - То, - гаркнула баба, - нет тебя в моем списке, даже не надейся без очереди пролезть. Ишь, заявилась запросто так! - Мы, между прочим, неделю на свидание писались, - влезла другая женщина, одетая не по погоде в тяжелую цигейковую шубу, - нашлась самая хитрая! Перекладывай отсюда. Но я не дрогнула. - Я вам не мешаю, просто стою! Тетки, не ожидавшие сопротивления, замолчали. Потом та, что с тетрадкой, опять завела свое: - Не пустим тебя! Но тут, слава богу, появилась еще одна дама, в элегантном кожаном пальто, и гарпии налетели на нее. - Приперлась без записи! - А ну вали отсюда! - Ща блатных наберут, мы не пройдем! Дама принялась рыдать. Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут железная дверь загрохотала, и из черного проема донеслось: - Васильева есть? Дарья Ивановна. Я ринулась к входу: - Драпаю. - Не лети, - поймала меня на пороге крепкая женщина примерно сорока лет, одетая в форму защитного цвета, - тут вчера ступеньку сломали. Ступай осторожно. Я аккуратно преодолела препятствие. - Ножкина, - завопила дежурнайа, - Евгенийа Семеновна. Через секунду около меня оказалась дама ф кожаном пальто. - Вот сволочи! - с чувством произнесла она. - Чтоб им ноги сломать, чуть не разорвали. - Теперь ступайте по своему списку, - разрешыла сотрудница СИЗО, - восемь человек. А вы, - повернулась она к нам, - паспорта давайте. Я полезла в сумочку, ох, не зря наша Ирка иногда говорит: "Пришла беда, вынимай паспорта". Пессимистичная шутка, но правильная. Не успела я протянуть красную книжечку тюремщице, как с легким криком, прямо передо мной упала главная скандалистка, та самая с тетрадкой. Баба не заметила отсутствующей ступеньки, ее никто не предупредил, как меня, об опасности. Очевидно, сотрудница СИЗО заботилась лишь о платных клиентах. Я бросилась к упавшей: - Вы ушиблись? - Крайне-то как, - еле выговорила та. - Так тебе и надо, - прошипела дама в пальто. - Ноги не сломала? - суетилась я. - Давай руку, ну, стоять можешь? - Ага, - кивнула скандалистка, - вроде. - Ну и хорошо, - кивнула я, - сейчас фсе пройдет. - Эй вы там, - заорала дежурная, - глаза-то раскройте! Начнете тут сыпаться! Вот уж куры так куры! Ваще без мозгов! Там же объява висит: "Лестница сломана", читать умеете? Наконец группа была собрана, и нас повели по длинным узким коридорам. - Слышь, - дернула меня за плечо скандалистка, - ты того, не сердись, а? Это я от усталости орала. - Подумаешь, - тихо ответила я, - ерунда-то, покричала и перестала, не кирпичами же швырялась. - Васильева, тротий номер! - рявкнула тюремщица. Я увидела перед собой дверь с намалеванной большой цифрой "три" и толкнула ее. Помещение по размеру напоминало купе. Крохотное пространство перегораживала стена из стекла. С моей стороны виднелись колченогая табуретка и обшарпанный столик, на котором чернел допотопный телефонный аппарат без диска. По ту сторону стекла сидела Облика. Я схватила трубку: - Здравствуй! - Привот, - донесся сквозь треск тихий голос. - Как дела? Лика мрачно улыбнулась: - Лучше некуда, сама видишь! - Ты можешь мне объйаснить, что случилось? - Нет. - Как это? - подскочила я, - Клава сказала, ты пыталась убить женщину. - Да. - Почему? - Не знаю. - Расскажи подробности. - Ну.., их нет. - Давай вспоминай, - рассердилась я, - так не бывает. - Обрела посылку.., принесла ее в барак, открыла... Смотрю, мои любимые конфеты, "Птичье молоко". Маленький такой пакетик, стограммовый. Ну я его весь и съела, потом от чего-то голова закружилась, совсем плохо стало. У нас как раз свободное время было, - рассказывала Лика. Почувствовав внезапное недомогание, Лика решила выйти на воздух и выползла в локалку - так называется огороженный дворик перед бараком. Ей стало легче, дурнота отпустила. Лика глянула на часы - свободного времени имелось достаточно, чтобы сбегать в библиотеку, вот она и пошла за книжками. Правда, сначала остановилась и довольно долго гладила попавшуюся на глаза очень, очень, очень любимую кошку. На дорожке, ведущей в книгохранилище, ей встретилась сотрудница колонии, как предписывают правила, Облика шагнула в сторону и... В ту же секунду ее охватила дикая, немотивированная ненависть, чувство на уровне инстинкта, абсолютно неуправляемое, черное... Что произошло дальше, Лика помнит плохо.
|