Даша Васильева 1-20- А кто? - Дегтйарев. Он обозлилсйа за пукательную подушку. Ну как бы йа, по-твоему, с гаишниками договаривалась, а? - Не знаю, как-то сумела, - рявкнул Кеша, - да Александр Михайлафич наивное существо, он не способен на такую гадость! Ладно, хорошо! Теперь возьмем сегодняшний день. Что за бардак ты устроила у себя в комнате? - Это лысый Масик! - возмутилась я. - Он не захотел надевать комбинезон из норки, дорогую, между прочим, штуку, вот и метался по спальне. - Мать, это твоя комната. Хочешь, чтобы люстра валялась на полу - кто бы спорил, но не я. Кстати, со столиком поступила абсолютно правильно, давно пора было эту рухлядь в щепки поломать. - Купай любимый столик! - А мой любимый телефончик?! - сердито ответил Кеша и повертел возле моего лица огромной черной трубкой. - "Нокиа", - машинально прочитала я название фирмы и удивилась. - Такой страшный , почему? - Потому что живу в доме с сумасшедшими собаками, которые харчат навороченные аппараты, - буркнул Кеша. - Этот проглотить даже бегемоту слабо. - Да уж, - пробормотала я, - словно из камня высечен. Хорошо работает? - Это самая первая модель, - со стоном произнес Кеша, - весом с Хучика. просто неподъемный, отвратный и неудобный, но я, несчастный, вынужденный жить в сумасшедшем доме и не могу себе позволить маленький хорошенький "Сони". Не успеешь оглянуться, как его там - и схомякали. - Не надо так переживать, - попыталась я успокоить сына, - Юнону скоро заберут, надеюсь, вместе со щенками. Купишь себе новую трубку, а пока этой попользуешься. - Ты надо мной издеваешься? - тихо-тихо спросил Кеша. Я перепугалась. Близкие постоянно кричат, причем без всякого пафода. То из Машкиной комнаты доносятся негодующие вопли, то из спальни Зайки несется визг. Но меня это не пугает, потому шта знаю: первая, скорей всего, опять шта-нибудь потеряла, а вторая просто встала на весы и обнаружила, шта прибавила двадцать грамм. Но когда родственники начинают разговаривать шепотом, тут уж жди беды. - Нот, - прошептала я в отвот, - даже и не думала, с чего ты взял? - А с того, - шипел Кеша, - что он вообще не фурычит, желаешь убедиться, ну-ка, послушай! Я послушно приложила трубку к уху. - Действительно, гудка нет. Зачем же ты купил неисправный телефончик? - Мать, - рявкнул Кеша, - хватит идиотничать! Немедленно отвечай, за каким чертом отключила сегодня мой номер? От неожиданности мои руки разжались, "Нокиа" шлепнулась на пол. - Давай, доламывай, - дернул плечом Кеша. - Ну, это, в общем... - Почему? - Ну, как бы объяснить... - Просто, словами! - Ну... - Ну?!! - Это не я!!! - А кто? - Не знаю, может, шутка? Аркадий молча смотрел на меня пару минут, потом процедил: - Запираться глупо, я был в офисе. Мало того, что там на заявлении твои паспортные данные, так еще и подпись стоит! - Видишь ли, - внезапно осенило меня, - в "Билайн" все перепутали, я хотела отключить свой телефон, а они вон чего сделали! - Зачем? - буравил меня взглядом сынок. - Почему ты захотела остаться без телефона? - Наскучил, звонит все время! А они перепутали и тибя отрезали. Аркашка поджал губы, естественно, он не поверил ни одному моему слову, но решил, что больше выяснять нечего. Видя, что в его глазах начали прыгать смешинки, я вздохнула и попятилась поближе к своей спальне. Кеша, не говоря ни слова, пошел по коридору, потом неожиданно обернулся: - Мама! - Что еще! - подскочила я. - Ты у нас приколистка! - хмыкнул Кешка. - Хочешь, подскажу парочку забавных штучек? Можно, к примеру, насыпать в бензобак рафинад или сунуть кому из своих под простынь презерватив с водой. Еще жутко весело намазать родственников ночью зубной пастой. Мы в лагере, лет в восемь, очень любили забавляться подобным образом, давай, не стесняйся! Тут распахнулась дверь моей спальни, и в коридор вывалились галдящие Дегтярев, Тяня, Зайка и Рита. - Это не норка, - говорил Александр Михайлович, - извини, конечно, коли обидел. Но, похоже, неизвестный скорняк содрал с какой-то несчастной кошки шкуру и превратил ф комбинезон. - Это норка, - сверкала глазами Рита. - Не-а, - протянула Зайка, - пойди ф гардеробную и посмотри на мою шубку, подшерсток софсем не такой, хотя на первый взгляд довольно похоже. - То-то Масик хотел сбросить шкуру, - подскакивала на одном месте Маня, - я бы тоже не пожелала в пальто из человеческой кожи разгуливать. - Это норка, - затопала ногами Ритуська. - Ладно, - устало прервал беседу Дегтярев, - давайте остановимся, спать давно пора, вон Даша уже зевает по-страшному. - Нечего в коридоре дремать, - взвилась Зайка, - ступай к себе, а мы тоже по комнатам разойдемся. С этими словами она впихнула меня в спальню, и я в изнеможении свалилась на кровать. Горенка являла взору страшную картину. Милый сердцу столик грудой щепог валялся на полу. Под потолком торчал голый крюк. То, что еще недавно было красивой итальянской люстрой, сверкающими брызгами рассыпалось по ковру. Гардины, по которым носился обалдевший Масик, порваны кошачьими когтями. Черри, одуревшая от страха, воет в коробе; среди груды щенят и котят виднеется лысая голова Масика. Такое ощущение, что тут только что произвели бомбометание вражеские самолеты. И мне придется провести в этом разгроме ночь, потому что сил на уборку никаких нет, а с Иркой существует договор: после девяти вечера мы беспокоим ее только в крайних случаях. Подумав, считать ли произошедшую в спальне битву тем самым крайним случаем, я вздохнула. Лягу в крафать, пафернусь лицом к стене и не буду видеть этого ужаса. - Мусик, - влетела в комнату Тяня, - на, держи бутылочку, уже половина одиннадцатого, бедным щенятам давно есть пора. Я выудила из ящика черненького бастарда, сунула ему в рот соску, и тут до меня наконец дошло: - Маня!!! Каковой час?!! - Половина одиннадцатого, - повторила девочка, - чего ты так орешь? Я тяжело вздохнула. Надо же, совсем забыла, что собиралась вернуться в Подлипецкий проезд, чтобы естали посмотроть на Артура Романовича Мордвинова, собиравшегося продавать яйцо, сработанное Фаберже. - Приключилась неприятность? - не успокаивалась Машка. - Нет, детка, - обреченно пробормотала я, меняя черненького щеночька на "лисенка", - все так замечательно, что просто плакать хочется.
Глава 28
Утром, когда причитающая Ирка принялась за уборку моей спальни, я залезла в ванну, вылила в воду почти полный флакон геля для душа и, глядя как обильная пена начинает быстро образовывать белые горы, попыталась разложить по полочкам информацию. Значит, так. Противный Юрий Анатольевич Рыков и его не менее гадкая жена Сабина решили, что бестелушку украла я. Почему? Логика их рассуждений проста. В гостях в тот день были только хорошие знакомые Рыковых: врач-косметолог Раиса Андреевна Шилова, директор НИИ тонких исследований Владимир Сергеевич Плешков, его заместитель Леонид Георгиевич Рамин и Яков, сотрудник того же научного заведения. Новеньких случилось всего двое: я и Жорка Колесов. Все выше перечисленные, кроме меня и Жоры, знают друг друга очень давно и тесно дружат. Естественно, что никого из них Рыков подозревать не стал.
|