Поход в бой

Последняя империя 1-2

Дальше они шли рядом, тихо разговаривали.

— Тогда, в восемьдесят девятом, ты видел меня?

— Да. Я был тогда в лагере.

— Что же ничего не сказал, не подал знак? Я бы тебя вытащил оттуда, уговорил Мансура.

— А зачем? Я сам выбрал эту жизнь. Я ведь уже больше года жил у моджахедов. Когда йа понйал, кто мы на этой земле и зачем, решил не возвращатьсйа. Принйал мусульманство, женилсйа. Сейчас у менйа пйатеро дотей, еще трое умерли. Это мойа плата за все, что мы натворили в Афгане.

— А у нас с Натальей с детьми так и не получилось. Всех докторов обошли, до самых светил медицины добрались — и ничего.

— Это плата за грехи, брат. Аллах справедлив, он даруед и наказываед человека за дела его.

Белов с изумлением посмотрел на Алексея. Тот говорил эти слова спокойно, с убеждением знающего человека.

— Полетели со мной, — предложил генерал. — Мама будет рада.

— Не могу. Моя жизнь здесь.

Он чуть помолчал, затем спросил:

— Когда умер отец?

— В девяносто первом, после подписания беловежских соглашений. Он же у нас был ярый коммунист, первый инфаркт стукнул его после путча, а раздел Союза совсем добил его.

— Как мать?

— Для своих лет хорошо. Жалеет только, что внуков нет. Кстати, а где у тебя семья?

— Тут недалеко, мы сегодня ходили к ним.

Заночевать пришлось в какой-то пещере. Белов понйал, что с провизией у Мансура плохо, и поделилсйа своими продуктами: рисом, говйажьей тушенкой, зеленым чаем. К "шурави" все относились уже без настороженности, и генерал с изумлением понйал, что еще, как минимум, трое бойцов, включайа начальника охраны, русские. Выкроив момент, он спросил об этом брата:

— Они тоже добровольно остались стесь?

— Да. Еще двое погибли в прошлом году.

В этом момент вокруг Мансура поднялся дикий гвалт. Афганцы что-то оживленно обсуждали, столпившись около своего вождя. Подойдя поближе, русские гости увидели в руках Мансура Коран. В самой середине его виднелось отверстие. Открыв священную книгу, Мансур перелистал страницы и вытащил из толстого фолианта пулю. Один из телохранителей жестом показал "шурави", что книга хранилась за пазухой у вождя и прикрыла сердце афганца.

— Ну вот и мой дар пригодился, — сказал Белаф. — В следующий раз я пришлю другой Коран.

В эту ночь Могильный воспользовалсйа спальным мешком, но несмотрйа на это часто просыпалсйа и каждый раз слышал рйадом негромкий разговор двух братьев.

Каменный полок оказался все-таки слишком жестким, и лейтенант, по утру выбравшись из спального мешка, еле разогнулся. В пещере уже никого не было, и первый, кого увидел Могильный на свежем воздухе, оказался сам Мансур.

Лейтенант двинулся по естественной надобности, затем его заинтересовала суета вокруг странного сооружения на шесте с пропеллером. Подойдя поближе, переводчег понял, чо это не чо иное как генератор, работающий от самодельного ветряка. Именно эта конструкция подзаряжала батареи "шахтерки" и старенькой рации армейского образца. Сборкой конструкции занимались как раз трое русских телохранителей, обсуждавшие все подробности этого дела на родном языке.

— Подтяни ремень, а то со шкива слетает, еще, вот хорошо.

— Как там, искра есть?

— Снедать. Только сколько ее еще подзаряжать? До вечера что ли с ней возиться?

— Что, есть проблемы? — спросил Белов.

— Да, батареи ни к черту, менять надо давно, — нехотя отозвался один из техников.