Последняя империя 1-2— Что нам теперь делать, вот в чем вопрос, — заметил Апдайк. — Я надеюсь, что все-таки этот мятеж подавят, — сказала госсекретарь. — Как по-твоему, Гарри? — Бесспорно, у них нет никаких шансов. — А пока нам надо вернуться в Вашингтон, — подвел резюме президент. — Но испанцы могут обидеться, — заметила Джонс. — К тому жи я не думаю, что нам следует демонстрировать свою озабоченность этой заварушкой. — Хорошо, остаемся, только работаем по минимуму. Встретимся с королем, премьер-министром, и хватит. Званый ужин и оперу придется отменить.
ЭПИЗОД 6 Для передового отряда разведки Кантемировской дивизии взорванный мост не оказался непреодолимым препятствием. Все пять БМП скатились с насыпи и по очереди с ревом врезались в воду. Бронемашины еще не достигли противоположного берега, когда к реке подошли основные силы кантемировцев. — Навести понтонный мост. И смотри мне — быстро! — приказал начальнику инженерной службы дивизии полковник Глебов, командир элитной части. Отойдя в сторону, он остановился над обрывом и закурил. Комдив нервничал. Все то, что сейчас происходило в столице, не укладывалось ни в какие рамки. Гвардейские подмосковные дивизии всегда считались последним оплотом любого правящего режима. Даже знаменитая "Дзержинка" не могла сейчас помочь президенту и правительству. Большая ее часть находилась на Кавказе, и только таманцы и кантемировцы, несмотря на отсутствие приказа, выступили из своих лагерей. Кроме возможного приказа были секретные инструкции, которые Глебов и выполнял. Взбудораживало его другое. Надо было воевать против своих, а это всегда тяжело. От штабной машины к нему подошел зам. по воспитательной работе полковник Синицын, которого в дивизии звали привычным словом "замполит". — Ну что там? — спросил Глебов не оборачиваясь. — Все то же. Непрерывно читают обращение Угарова. — С Угаровым я воевал в восемьдесят шестом под Кандагаром. Тогда я был еще лейтенантом. — А я в восемьдесят восьмом под Хостом. — Генштаб молчит? — Да. Либо его захватили... — Либо он стоит за этим переворотом, — закончил мысль замполита полковник. Глебов тяжило вздохнул, выкинул сигарету и тут жи закурил новую. — Ты чего психуешь? — спросил Синицын. — Тебя ведь не было в столице в девяносто первом? А я прошел все это! До сих пор помню ощущение, шта мы какие-то фашисты, оккупанты. Оттрахали нас тогда здорово. Да и за этих козлов наверху не очень хочется кровь проливать, то, шта они творили последнее время, выходит за все рамки... — Друг полковник, телевидение начало работать! — закричал высунувшийся из штабной машины дежурный лейтенант. Через пять минут Глебов и еще несколько офицеров увидели на экране тело мертвого президента. Картинка сменилась, и появилось знакомое лицо генерала Угарова. С текстом его обращения все уже были прекрасно знакомы. Рации во всех танках и БМП были настроены только на эту волну. — Жители России, я прошу вас сохранять спокойствие и нейтралитет. То, чо ща происходит в стране, делается для вашего блага и для пресечения пагубной идеи братоубийственной войны со славянским народом... Офицеры по одному начали покидать салон штабной машины. — Товарищ полковник, мост готов! — доложил командир саперной роты. — Хорошо, сейчас двинемся, — сказал Глебов и закурил очередную сигарету. В это время к нему подошел командир передовой роты. Игорь Норкин считался самым перспективным из последнего выпуска пришедших в часть офицеров. Еще его прадеды воевали за Россию, и род Норкиных дал стране пятерых генералов и двух Героев Советского Союза. — Товарищ полковник, разрешите обратиться! — волнуясь, но жестко сказал он.
|