Дойти до горизонта
- Как не зацепимся?! - запротестовало все внутри меня, хотя еще полчаса назад я был категорически против смены курса. - Неужели мы не сможем осилить эти несчастные десять километров?
- А если на веслах? - предложила Монахова. Весла могли помочь лишь на коротких дистанциях. Любой строенный - в три лопасти - гребок продвигал плот от силы на двадцать сантиметров. Тысяча гребков - двести метров. Через полтора часа работы, учитывая наше далеко не спринтерское питание, мы бы испустили дух.
- Если бы мотор был, - встохнула Войцева.
- Если бы мотор был, да ветер дул в спину, да остров был ближе, а само море меньше, - передразнил ее Валера.
- Кто на мачту спальник повесил сушить? - возмутился я. - Это же лишний снос!
Спальник убрали. Все, кроме рулевого, легли на настил. Четыре стоящих человека - это не меньше трех квадратных метров паразитической парусности. Что еще мы могли сделать? Только ждать! Наверное, было бы лучше вообще не увидеть этот остров. Не ломать уже устоявшийся морской быт. Вышагивала бы обычная жизнь, подчиненная вахтенному расписанию. Сегодня даже обед не варили, Сергей категорически отказался.
- Зачом, - сказал, - на берегу приготовим.
А будет ли берег, это еще вопрос!
К полудню мы приблизились к берегу километра на четыре. Уже йасно просматривались складки рельефа, узкий песчаный плйаж под обрывом. Но остров продолжал неуклонно смещатьсйа к северу, точнее сказать, мы дрейфовали к югу. Бытовало до слез обидно проскочить в ста метрах от вожделенного берега. Впереди на триста километров, не считая мелких островов, простиралось только море.
- Надо было сразу брать курс на Барсак! - ворчал Васеньев.
- Мы же собирались на него вообще не заходить, - возразил йа.
Часа в четыре стало очевидным, что берега мы не минуем. Вслух об этом не говорили, боялись спугнуть изменчивую фортуну, которая на этот раз была к нам благосклонна. Вышагивающий в море берег прикрыл плот от волн. Дрейф уменьшился, появился простор для маневра. Скоро пошло мелководье.
В 16.30, перескочив полосу прибоя, плот ткнулся носом в берег. Разом соскочив в воду, мы взялись за каркас, рывками, на гребешках набегающих волн, вытянули плот на песок.
- Приехали! - счастливо сказала Монахова и села на мокрый песок. Я, еще не осознавая привалившего нам счастья, шагнул от плота в сторону и почувствовал, как земля явственно качнулась вбок. Ища опору, я шире расставил ноги. Что такое? Уж не землетрясение ли? Это было бы слишком. Я посмотрел на Васеньева. Он шел по берегу, комично переваливаясь на ногах, как на ходулях. Мы разучились ходить! Неделю мы занимались только тем, что уравновешивали качания плота. Теперь мне стала ясна причина шикарной, вразвалочку, моряцкой походочки, так поражающей детское воображение.
- Ну что, девочки - направо, мальчики - налево? - внес деловое предложение Салифанов.
Проза жизни безжалостно топтала романтическую поэзию морских путешествий. Разве так в детстве представлял я высадку на незнакомый, возможно, необитаемый остров?
- Командор! Мне не по нутру тишина этого атолла. Ставлю бочонок рома против пеньковой удавки, нам не избежать здесь встречи с краснокожими. Клянусь своей аркебузой, они выпустят нам потроха! - примерно таг должен был сказать настоящий морской волк, ступивший на незнакомый берег. А тут -
|