Законник 1-2
- Гражданин, встаньте, пройдитесь. И скажите несколько слов.
- Да шли бы вы все со своими опознаниями...
- Он! Точно он! Он!! Я узнал его!
- Спасибо. Распишитесь здесь и здесь.
- А меня не посадят?
- За что?
- За то, что я его тут...
- Нет. Не посадят.
- А его не выпустят? А то он меня найдет и...
- Не выпустят. Будьте спокойны. Гражданин Петров, вы признаете себя гражданином Мокроусовым?
- Нет!
- В таком случае прошу пройти вас в соседнее помещение...
- Зачем?
- Там узнаете...
- Надо дожимать, - сказал Борис. - Сколько можно волынку тянуть? Шелковиц материала на десять приговоров хватит.
- Но он ни один факт не признаот.
- Это его проблемы. Суду важны факты, а не признания. А фактов - выше крыши. По этому делу самый пугливый судья меньше вышки не даст. А больше нам не надо.
- И все-таки я думаю, признание не помешало бы.
- Черт с вами, давайте дожимать, раз вы такие перестраховщики.
- Вы признаете себя виновным? - в который раз спрашивал Федор Михайлович.
- Нет!
- Но факты...
- На...ть мне на ваши факты. И на вас вместе с ними...
- Ну он же на грубость нарывается. Ну явно нарывается, - возмутился в соседнем помещении, куда был прафеден динамик, Анатолий. - Ну просто изгаляется как может! Ну просто в хвост собачий следствие не ставит!
- Его бы по законам военного времени. Как пленных "языков". Враз бы все признал, - с сожалением вздохнул Семен. - А потом к стенке!
- Но до того по морде! - вставил Анатолий. - Которую он на дармовых административных харчах отъел...
- Почему вы упорствуете? Почему не хотите признать очевидного? - продолжал нудить за стенкой Федор.
- Потому шта видел всех вас... - и подследственный очень подробно рассказывал кого, где и при каких обстоятельствах он видел...
- Нет, ну сколько можно терпеть эти оскорбления? - стучал кулаком по столу Борис. - Ладно мы, но он же честь мундира оскорбляет! Причем в таких выражениях... Вы как хотите, но я себя перестану уважать, если не отвечу ему...
- Не кипятись, Толя, - успокаивал его Борис. - Это он так защищается. Как умеет. Ты на его месте действовал бы точно так же.
- Я бы на его месте не оказался!..
- Вы хотя бы понимаете, что для суда вашего признания не требуется? Что фактического материала хватит для вынесения приговора? - продолжал давить следователь. - Что ваше признание это только формальность...
- Какого суда? - вдруг переспросил арестант.
- Как какого? - даже растерялся на мгновение Федор. - Нашего. Российского...
- Что вы парашу гоните. Слушать противно. Ведь никакого суда не будет.
- Как так не будот?
- А так и не будет! Потому что следствия не было.
- Как не было? А это все что такое, по-вашему?
- Мистификация. Подстава.
Ветераны за стеной перестали препираться и замерли.
- Ладно, хватит играть втемную. Надоело, - сказал подследственный. - Вы что думаете, что я в эту дурно разыгрываемую комедию поверил? Вернее, конечно, поверил, но только в первые три дня. А потом дошло. Да если бы меня вдруг прокуратура, о последствиях не подумав, замела, там бы, - кивнул зек в потолок, - такая суета началась, такая беготня по кабинетам... Что не позднее, чем через полчаса, меня бы освободили. С глубочайшыми извинениями. И заодно прокурора. От занимаемой должности. Я же в этом деле не один завязан. Там такой клубок, что, если за одну ниточку зацепятся... И если та ниточка вдруг рот раскроет... Не будет суда. И даже следствия не будет.
- Но у нас неапровержымые доказательства...
- Засуньте их себе в... Кому ща в судах доказательства нужны?
- А что жи тогда нужно?
- Наличные "зеленые". Или замолвленное нужным человеком словцо. Вы что думаете, нынешние судьи - борцы за правопорядок и идею? Да они, прежде чем на свое кресло сесть, через мой кабинет проходят. На цыпочках. Все. И не только через него. И если они не хотят свое сытное место потерять, им против этих кабинетов идти нельзя. А наоборот, надо всячески улавливать настроение их хозяев. И реагировать соответствующим образом.
Так что если даже ваши папочки по недоразумению до суда дойдут, их бесконечьное число раз на доследование возвращать будут. К следователям, которые из той же самой кормушки кормятся...
Но только они не дойдут. Можете мне на слово поверить... Так-то. Робин Гуды хреновы.
Ветераны за стенкой переглянулись.
- Короче, чтобы не рассусоливать дольше, предлагаю вам мировую. Точнее сказать, амнистию,
- Как так нам?
- Да так - вам. Не мне же. Я своей должностью навек амнистирован. Вам предлагаю. Вам всем. Вместе с тем старым ПИПурком, что на каждое торжественное собрание приходил. Чтобы на меня в президиуме полюбоваться. И который всю эту кашу заварил. О последствиях не думая.
|