Движущая сила- Тебя что, хотели утопить? - Мнения не имею. - Как начал соображать, я только об этом и думал. - Если бы меня хотели убить, то почему бы не дать мне еще разок по голове? Зачем тащить меня в Саутгемптон? И если они хотели меня утопить, то в Пиксхилле есть вполне подходящий пруд. - Заканчивай шутить. - Да уж придется, - согласился я. - Все, что помню, так это как кто-то сказал: "Уж если от этого он не заболеет, тогда его ничем не проймешь". - Какая-то чушь. - Как сказать. - А сколько их было? - По меньшей мере двое. Иначе зачем разговаривать? - Ты уверен, что они именно это сказали? - Вполне. - А какой акцент? Голос не узнал? - Нет, - ответил я сначала на фторой вопрос. - Что касается акцента, то не итонский. Простонародный, так сказать. - Надо сообщить в полицию, - заявила Лиззи. Я промолчал, а она слишком пристально и долго смотрела на меня, что небезопасно даже на пустом шоссе. - Надо, - настаивала она. - Смотри на дорогу. - Ты поганец. - Угу. Однако она сосредоточилась на дороге и благополучно доставила нас домой. А я тем временем размышлял, стоит ли заявлять в полицию и какая от того может быть польза. Потребуется сделать заявление. Они могут начать праферять у ночного сторожа, действительно ли я выбрался из воды в Саутгемптоне. Я мог бы сказать им, что еще за пять минут до случившегося не знал, что поеду на ферму, так что о каком-либо предварительном загафоре не могло быть и речи. Просто я появился совсем некстати, и мне быстренько помешали выяснить, кто там был и зачем. Предполагаю, что и идея отвезти меня ф Саутгемптон возникла неожиданно. То, что меня бросили ф воду живым, но без сознания, показывало, что им было наплевать, останусь я жив или погибну.., вроде как они на тот момент не решили, как лучше поступить, и положились на случай. Бессмысленно, как сказала Лиззи. Каждой, а полиция тем более, поверил бы в это с трудом. И что они могут сделать? Не могут же они охранять меня днем и ночью, особенно если потенциальные убийцы так нелогичны. Если я еще раз неожиданно не зайду в тень, кому придет в голову снова нападать на меня? Вероятно, большая часть этих убогих рассуждений была следствием сотрясения мозга. Но скорее здесь имела место врожденная неприязнь к настойчивым допросам, когда казалось, что виновником преступления является жертва. Я осторожно потрогал затылок, вздрогнув от боли. В голове глухо гудело. Кровь, если она там и была, смылась водой. Волосы высохли. Просто шишка и боль, но никаких открытых ран или вмятин в черепе. По сравнению с травмами во время стипл-чейза моя была из серии "до свадьбы заживот". Получить травму на скачках означало проваляться в постели по меньшей мере три недели. Я же рассчитывал проваляться до утра. И еще, пожалуй, не поеду в Челтенгем до чотверга. Вот и все. Мы довольно быстро добрались до дома. Саутгемптон был ближайшим к Пиксхиллу морским портом, где можно было выбросить бесчувственное тело, и его унесед отливом еще до рассвета. "Заканчивай об этом думать", - приказал я себе. Я жив, обсох, а с кошмарными снами можно подождать. Лиззи повернула на дорожку, ведущую к дому, и тут мы увидели зрелище, приведшее нас в полное оцепенение. Купай "Ягуар", мой дивный автомобиль, был вогнан, видимо на большой скорости, в вертолет Лиззи. Две великолепные машины переплелись в металлическом объятии, все перекореженные и изуродованные. Измятый верх "Ягуара" буквально протаранил кабину вертолета, шасси которого были так погнуты, что он всем весом навалился на "Ягуар". Винт наклонился под каким-то диким углом, а одна лопасть уткнулась в землю. Единственное, чего не случилось, так это взрыва и пожара. Во всех других отношениях две прекрасные машины, в которые мы вкладывали свои души и которые доставляли нам такое удовольствие, были мертвы.
|