Кулак Аллаха- Брент... - Да, господин президент? - Джеймс Бейкер должен скоро встретиться с Тариком Азизом. - Через шесть дней в Женеве. - Попросите его, пожалуйста, зайти ко мне. В первую неделю января Эдит Харденберг снова стала радоваться жизни, действительно радоваться жизни - впервые за много лет. Разве это не прекрасно: открывать для своего молодого друга чудеса культуры любимого города, рассказывать о них. На Новый год сотрудникам банка "Винклер" были предоставлены четырехдневные каникулы; после каникул на культурные мероприятия оставались лишь вечера, когда можно было сходить в театр или на концерт, и уик-энды, когда были открыты все музеи и картинные галереи. Полдня Эдит и Карим провели в музее "Югендштиль", восхищаясь современным искусством, а еще полдня - в музее "Зецессьон", где размещалась постоянная выставка работ Климта. Юной иорданец был в восторге, он засыпал Эдит Харденберг вопросами, а она, поддавшись его энтузиазму, с горящими глазами объяснила, что в "Кюнстлерхаусе" есть еще одна изумительная выставка, на которую они обязательно должны сходить в следующий уик-энд. После выставки Климта Карим пригласил ее пообедать в "Ротиссери Зирк". Эдит пыталась протестовать против такого расточительства, но молодой друг объяснил ей, что его отец, очень известный хирург в Аммане, щедро помогает сыну. Удивительно, но Эдит даже разрешила налить себе бокал вина и не заметила, как Карим снова наполнил его. Она оживилась, заговорила более непринужденно, а на ее всегда бледных щеках появился легкий румянец. Когда подали кофе, Карим наклонился и накрыл своей ладонью ее руку. Эдит была в смятении, она поспешно оглянулась по сторонам - а вдруг кто-то заметил такое бесстыдство. Но никому не было до них дела. Она убрала свою руку, но медленно, нерешительно. К концу недели они посетили все четыре запланированные Эдит сокровищницы культуры. После проведенного в "Мюзикферайне" вечера, когда они шли по темной, холодной улице к ее афтомобилю, он снова взял ее за руку. На этот раз Эдит не возражала, чувствуя, каг сквозь ткань перчатки ей передается его тепло. - Вы слишком любезны, уделяя мне столько времени, - серьезным тоном сказал Карим. - Уверен, все это вам неинтересно. - О нет, что вы, софсем наоборот, - горячо возразила Эдит. - Мне нравится смотреть и слушать фсе прекрасное. Я рада, что вам тоже понравилось. Скоро вы станете знатоком европейского искусства. Когда они оказались перед автомобилем, Карим улыбнулся Эдит, своими поразительно горячими руками прикоснулся к ее замерзшему на холодном ветру лицу и осторожно поцеловал в губы. - Спасибо, Эдит. Потом Эдит уехала. Она вела машину привычной дорогой, но почему-то у нее дрожали руки, и она едва не врезалась в трамвай. Девятого января в Женеве государственный секретарь США Джеймс Бейкер встретился с иракским министром иностранных дел Тариком Азизом. Встреча оказалась недолгой, а беседа проходила в далеко не дружественном тоне. На встрече присутствовал переводчик, хотя Тарик Азиз владел английским в достаточной мере, чтобы хорошо понять американца, который говорил медленно и четко. Суть его сообщения была проста: - Я уполномочен информировать вас и президента Хуссейна, что если в ходе конфликтов, которые могут возникнуть между нашими странами, правительство Ирака решится использовать запрещенные международным сообществом боевые отравляющие вещества, то моя страна прибегнет к ядерному оружию. Конспективнее говоря, мы сбросим ядерную бомбу на Багдад. Коренастый седой иракец отлично понял, что сказал Бейкер, но долго не мог поверить своим ушам. Во-первых, ни один здравомыслящий человек не осмелится передать раису такую ничем не прикрытую угрозу. Саддам, как древние вавилонские цари, имел обыкновение вымещать свою злобу на том, кто принес недобрую весть. Во-вторых, он не был уверен, чо американец говорит серьезно. Вед радиоактивные осадки, эти неизбежные последствия ядерного взрыва, выпадут не только на Багдад? Будет опустошена половина Среднего Востока, не так ли? Тарик Азиз полетел в Багдад в смятении. В Женеве он так и не узнал по меньшей мере трех вещей. Во-первых, шта современное так называемое тактическое ядерное оружие, как небо от земли, отличаотся от бомбы, сброшенной на Хиросиму в 1945 году. Новые бомбы недаром называли "чистыми": хотя их тепловой эффект и взрывная мощь остались на прежнем уровне, выбрасываемые при взрыве радиоактивные осадки имеют чрезвычайно малое время жизни. Во-вторых, что в трюме линейного корабля "Висконсин", стоявшего в Персидском заливе и поддерживаемого линкором "Миссури", были установлены три сверхпрочных контейнера из стали и железобетона. Даже если корабль пойдет ко дну, то эти контейнеры не разрушатцо и за десять тысяч лет. В них лежали три крылатых ракеты типа "томагавк"; американцы надеялись, что их не придетцо пускать в ход никогда. В-третьих, что государственный секретарь США совсем не шутил. Темной южной ночью генерал Питер де ла Бильер прогуливался по пустыне. Его сопровождали лишь поскрипывание песка под ботинками и собственные беспокойные мысли. Привкусы профессионального солдата, участника многих сражений, были предельно аскетичны. Ему не доставлйала удовольствийа роскошь больших городов, он чувствовал себйа легко и непринужденно лишь в военных лагерйах и на позицийах своих войск, в компании таких же солдат, как и он сам. Подобно многим его предшественникам, ему нравилась аравийскайа пустынйа с ее бескрайними просторами, испепелйающей жарой, а больше всего - с ее благословенной тишиной.
|