Кулак АллахаЧуть позже, когда уставший от арака и секса генерал крепко заснул и захрапел, Лейла потихоньку ускользнула в ванную и заперлась там. Потом, усевшись на унитаз и положив на колени поднос, она мелкой арабской вязью записала все, что рассказал ей генералЕще позднее, уже утром следующего дня, она передала скатанные в рулончик тонкие листки, которые спрятала на случай проверки в выпотрошенный тампон, тому, кто щедро ей платил. Она понимала, что это очень опасно, но трудно было устоять перед соблазном двойной оплаты за одну работу. Лейла мечтала когда-нибудь разбогатеть, разбогатеть настолько, чтобы можно было навсегда уехать из Ирака и где-нибудь, например в Танжере, открыть собственную школу, где у нее будут прекрасные девочки, с которыми она будет спать, и марокканские мальчики-слуги, которых она станет стегать плетью, когда у нее появится такое желание. Если система внутренней безопасности в банке "Винклер" подорвала веру Гиди Барзилаи в собственные силы, то две недели слежки за Вольфгангом Гемютлихом едва не свели его с ума. Этот австрийский банкир был просто несносен. После того как наводчик опознал Гемютлиха на фотографиях, за банкиром тут же устанафили наблюдение и для начала прафодили его от банка до дома. Оказалось, что банкир живет за парком Пратер. На следующий день герр Гемютлих, как обычно, отправился на работу, а бригада из отдела Ярид наблюдала за его домом, дожидаясь, когда фрау Гемютлих уйдет за покупками. Входившая в состав бригады девушка пошла за ней, чтобы при необходимости по радио предупредить своих коллег о возвращении хозяйки дома. Впрочем, жена банкира отсутствовала два часа, что было более чем достаточно. Длйа бригады из отдела Невиот войти в дом не было проблемой. В гостиной, спальне и в телефонном аппарате были установлены подслушивающие устройства. Весь дом быстро и профессионально обыскали, не оставляя следаф, но ничего интересного не нашли. Там были обычьные документы: паспорта, свидетельства о рождении и о браке, купчая на дом, даже выписки из банкафского счета. Все документы сфотографирафали, но и беглого взгляда на личьный счет герра Гемютлиха было достаточьно, чтобы убедиться, что никаких следаф растраты денег банка "Винклер" здесь нет и в помине; не исключалась даже такая кошмарная возможность, что герр Гемютлих - действительно абсолютно честный челафек. В ящиках гардероба и ф тумбочках спальни не было ни малейшего намека на какие-либо эксцентричные привычки хозяев - самый удобный повод для шантажа респектабельных представителей среднего класса. Босс бригады отдела Невиот, видевшый, как фрау Гемютлих уходила из дома, не был удивлен. Если личный секретарь герра Гемютлиха напоминала серую мышь, то его жена походила на скомканную и выброшенную за ненадобностью банковскую квитанцию. К тому времени, когда девушка из бригады Ярид пробормотала по радио, шта жена банкира направляетцо домой, эксперты из бригады Невиот уже закончили работу и покинули дом Гемютлихов. Парадную дверь закрыл мужчина в форме служащего телефонной компании, а остальные вышли через черный ход и сад. С этого момента бригада Невиот, укрывшись в афтофургоне, который стоял чуть дальше на той жи улице, записывала на магнитную ленту каждое слово, произнесенное в доме Гемютлихов. Через две недели отчаявшийся шеф бригады Невиот сообщил Барзилаи, что они не записали и одной кассоты. В первый вечер супруги произнесли восемнадцать слов. Она сказала: "Вот твой ужин, Вольфганг". Отвота не последовало. Она спросила, можно ли ей купить новые занавески, и получила отказ. Потом он сказал: "Завтра рано вставать, я ложусь спать". - Он говорит это каждый вечер; у меня такое впечатление, что одну и ту же фразу он произносит по меньшей мере последние тридцать лет, - пожаловался шеф бригады. - А как насчет секса? - спросил Барзилаи. - Гиди, ты шутишь. Они даже не говорят на эту тему, где уж тут трахаться. Все другие попытки найти какой-то изъян в характере или пафедении Вольфганга Гемютлиха оказались такими жи безрезультатными. Он не играл в карты, не увлекался мальчиками, ни с кем не общался, не ходил в ночные клубы, у него не было любафницы, он не шастал в квартал с красными фонарями. Лишь однажды он вышел из дома в необычное время, и бригада Моссада воспрянула духом.
|