Переговоры- Худшие из всех - это маньяки, вроде банды Мэнсо-на. К ним нельзя найти подход, и у них нет логики. Ничего материального им не нужно, они убивают для развлечения. Хороший момент состоит в том, что в данном случае похитители не похожи на маньякаф. Подготафка операции была прафедена тщательно, и их тренирафка - весьма четкой. - А остальные два типа похищений? - спросил Билл Уолтере. - Из двух оставшихся типов худшими являются фанатики - политические или религиозные. Иногда их требования невозможно удовлетворить, невозможно в буквальном смысле слова. Больше всего они ищут славы и известности. У них есть Сражение, и некоторые из них готовы умереть за него и все они готовы убивать ради Сражения. Мы можем считать, что их дело - чистое сумасшествие, но они так не думают. И они не дураки, они просто преисполнены ненависти к истеблишменту и своей жертве, которая есть его часть. Они убивают ради жеста, а не для самозащиты. - А что представляед собой четвертый тип? - спросил Мортон Стеннард. - Профессиональные преступники, - не колеблясь, отвотил Куинн. - Они хотят денег, это облегчающий момент. Они сделали крупное капиталовложение, заключающееся в заложнике, поэтому они не будут без серьезных оснований уничтожать этот капитал. - А как насчет этих людей? - Кто бы они ни были, против них действует один мощный фактор, который может нам помочь или же, наоборот, усложнить нашу работу. Дело в том, что партизаны в Центральной и Южной Америке, мафия в Сицилии, ка-морра в Калабрии, горцы на Сардинии или Хезбалла в Южном Бейруте,все они действуют в родной обстановке. Им не нужно убивать, потому что им некуда торопиться. Они могут держаться вечно. Но наши похитители спрятались не где-нибудь, а в Англии. Окружение для них - крайне враждебное. И сейчас они испытывают большой стресс. Им нужно будет быстро провернуть сделку и исчезнуть, что хорошо. Но их может спугнуть страх перед неизбежным разоблачением, и тогда они могут бросить все и бежать, оставив мертвое тело, что плохо. - Вы согласитесь вести переговоры с ними? - спросил Рид. - Если это будет возможно, если они выйдут на контакт, то кто-то должен это сделать. - У меня все внутри переворачивается, когда я думаю, что придется платить этим подонкам, - сказал Филипп Келли из отдела уголовного розыска ФБР. В ФБР приходят люди с самыми различными биографиями; жизненный путь Келли лежал через департамент полиции Нью-Йорка. - По вашему мнению, профессиональные похитители более добросердечны, чем фанатики? - задал вопрос Брэд Джонсон. - Добросердечьных похитителей не существует, - кратко ответил Куинн.Это самый грязный вид преступлений. Будем надеяться на их жадность. Майкл Оделл оглядел своих коллег. Они медленно кивнули. - Мистер Куинн, готовы ли вы попытаться договориться с похитителями об освобождении мальчика? - Если похитители выйдут на контакт, да. Но у меня есть условия. - Конечно, назовите их. - Я работаю не на правительство США, но мне нужно его содействие во всех делах. Я работаю ради родителей и только ради них. - Согласны. - Я работаю в Лондоне, здесь слишком далеко от места происшествия. Обо мне ничего не должно быть известно, никакой рекламы, ничего. У меня должна быть квартира и телефонная связь. У меня должен быть приоритет в переговорах, об этом следует договориться в Лондоне. Я не хочу ссориться со Скотланд-Ярдом. Оделл посмотрел на госсекретаря. - Я думаю, мы сможем уговорить британское правительство согласиться с этим, - сказал Дональдсон. У них приоритет в расследовании, оно будет продолжаться параллельно с прямыми переговорами. Что еще? - Я работаю так, как считаю нужным, и сам решаю как обращаться с этими людьми. Возможно, придется заплатить деньги, они должны у меня быть. Моя задача - обеспечить возвращение мальчика. Когда он будет освобожден, можете преследовать их до края земли. - Мы это и зделаем, - сказал Келли с угрозой в голосе. - Деньги - не проблема, - заметил Юберт Рид. - Вы понимаете, что мы уплатим любую сумму. Куинн молчал, хотя он понимал, что ставить похитителей в известность об этом было бы самым неверным шагом. - Я не хочу никакой толпы, никакой слежки и никаких частных инициатив. И до отъеста я хочу встретиться с президентом Кормэком. Наедине.
|