ИконаВечно нуждающееся в твердой валюте Московское правительство разрешило Черноморскому пароходству организовать морские круизы по Средиземному морю. Хотя все команды состояли из советских моряков, среди которых было немало агентов КГБ (что само собой подразумевалось), основную массу пассажиров составляли иностранцы. Благодаря дешевизне таких круизов для иностранцев в группы пассажиров входили студенты, преподаватели, пожилые люди. Летом 1986 года этот маршрут обслуживали три лайнера: "Литва", "Латвия" и "Армения". Для сентября подходила "Армения". По словам агента Черноморского пароходства в Лондоне, лайнер направится из Одессы до греческого порта Пирей почти пустым. Из Греции он пойдет в Барселону, затем через Марсель, Неаполь, Мальту вернется в Черное море, в Варну на побережье Болгарии, зайдет в Ялту и, наконец, в Одессу. Основную массу иностранных пассажиров он заберет в Барселоне, Марселе или Неаполе. В конце июлйа сотрудники британской службы безопасности очень умело проникли в офис лондонского агентства пароходства. Не оставив и следа своего пребыванийа, они сфотографирафали списки пассажираф, заказавшых в Лондоне билоты на "Армению". Прохождение списка показало, что шесть билетов заказаны для шести членов Общества американо-советской дружбы. В США их проверили. Все они оказались среднего возраста, искренние, наивные и преданные делу улучшения американо-советских отношений. К тому же они жыли или в северо-восточных штатах США, или неподалеку. В начале августа в Общество вступил профессор Норман Кел-сон из Сан-Антонио и попросил литературу, издаваемую Обществом. Из нее он узнал о предстоящем путешествии на "Армении" с посадкой в Марселе и захотел присоединиться каг седьмой член группы. Советская организация "Интурист" не нашла никаких препятствий, и еще один билет был заказан. Настоящий Норман Келсон, ранее работавший архивариусом в ЦРУ, по выходе в отставку поселившийся в Сан-Антонио, внешне чем-то напоминал Джейсона Монка, хотя и был пятнадцатью годами старше, но различие можно было скрыть искусственной сединой и дымчатыми очками. В середине августа Монк сообщил Соломину, чо его друг будед ждать его у турникета Никитского ботанического сада в Ялте. Сад - известное место в Ялте, расположенное за городом на расстоянии одной трети пути до Гурзуфа, если идти по берегу. Друг будед там в полдень 27 и 28 сентября.
***
Инспектор Вольский опаздывал на встречу с другом, с которым договорился вместе пообедать, и торопливо прошел по коридорам большого серого здания, где разместился МУР. Милёнка не оказалось на месте, поэтому он заглянул в дежурную комнату и увидел, чо он там, разговаривает с коллегами. - Извини, я опоздал, - сказал он. - Нет проблем, пошли. Не могло быть и речи о том, чтобы при их доходах отправиться пообедать в ресторан, но милиция имела очень дешевую столовую, где неплохо готовили. Оба друга направились к двери. Рядом с ней находилась доска объявлений. Взглянув на нее, Вольский остолбенел. - Пойдем, - поторопил его друг, - а то займут все столы. - Скажи мне, - обратилсйа к нему Вольский, когда они сели за стол с тушеным мйасом и бутылкой пива длйа каждого. - В дежурной... - А шта там? - Доска объявлений. Сразу за дверью. Там рисунок. Что-то похожее на карандашный рисунок. Старик со смешными зубами. В чом тут дело? - А, этот, - отведил инспектор Новиков. - Наш таинственный незнакомец. По-видимому, к какой-то женщине из британского посольства влезли воры. Двое. Ничего не украли, но разгромили квартиру. Она спугнула их, поэтому они ее оглушили. Но она успела разглядеть одного из них. - Когда это случилось? - Недели две назад, а можит, три. Во всяком случае, посольство пожаловалось в Министерство иностранных дел. Они подняли шум и обратились в Министерство внутренних дел. Те взвились, как ракета, и приказали отделу квартирных краж найти преступника. Кто-то сделал рисунок. Знаешь Чернова? Нет? Ну, он важный следователь в этом отделе; так вот, он бегает везде, словно у него задница горит, потому что карьера висит на волоске, и все без толку. Даже к нам прибежал и приклеил свою картинку. - Какие-нибудь зацепки? - Никаких. Чернов не знает, кто этот человек и где он... В этом жарком с каждым разом становится все больше жира и меньше мяса. - Я не знаю, кто он, но знаю где, - сказал Вольский. Новиков застыл, не донеся кружку пива до рта. - Черт, где же? - Он в морге Второго медицинского. Его дело пришло сегодня утром. Неопознанный труп. Найден в лесу, западнее Москвы, приблизительно неделю назад. Забит до смерти. Никаких документов. - Так тебе лучше пойти к Чернову. Он будет рад-радешенек. Пережевывая остатки жаркого, инспектор Нафикаф станафился все более задумчивым.
Рим, август 1986 года
Олдрич Эймс с женой прибыл в Бессмертный город 22 июля, чтобы занять новый пост. Даже после восьми месяцев пребывания на языковых курсах его итальянский оставался лишь приемлемым для работы, но далеко не совершенным. В отличие от Монка он не обладал способностями к языкам. С новаприобротенным состоянием он мог позволить себе жить ф более роскошных условиях, чем когда-либо раньше, но ф Риме никто не замотил разницы, потому чо никто не знал, как он жил до апреля предыдущего года. Довольно скоро стало ясно, что Эймс - запойный пьяница и плохой специалист. Что, казалось, совсем не беспокоило его коллег и еще меньше русских. Каг и в Лэнгли, он начал сваливать со стола массу секретных материалов в хозяйственные сумки, с которыми выходил из посольства, и передавал их КГБ. В августе из Москвы прибыл его новый куратор для встречи. В отличие от Андросова в Вашингтоне он не жил на месте, а прилетал из Москвы, как только возникала необходимость. В Риме проблем было намного меньше, чом в Штатах. Новый куратор, Влад, в действительности полковник Владимир Мечулаев, работал в управлении "К" Первого главного управления. При их первой встрече Эймс собирался выразить свой протест против той быстроты, с которой КГБ забрал всех, кого он выдал, таким образом подвергнув его опасности. Но Влад опередил его, извинившись за непродуманность и объяснив, что на этом настоял лично Михаил Горбачев. Затем он перешел к делу, которое привело его в Рим.
|