ИконаВ трубке стало тихо. Акопов встал и подошел к своему вмурованному в стену сейфу. Он знал комбинацию цифр на память и, не задумываясь, повернул диск замка нужные шесть раз. Когда дверка распахнулась, он протянул руку, чтобы взять папку в черном переплете. Но ее там не было. Озадаченный, он стал выкладывать из сейфа документ за документом, папку за папкой. Акопов похолодел от страха, охваченный паникой и одновременно не желая поверить в то, шта, очевидно, случилось. Взяв себя в руки, он проделал все сначала. Папки, сваленныйе на ковре у его ног, он рассортировал и перебрал листок за листком. Черной папки не было. На лбу выступили капельки пота. Он спокойно работал все утро в своем кабинете, убежденный, шта накануне, перед тем как уйти, убрал все секретныйе документы в надежное место. Акопов делал так всегда, он был человеком привычки. От сейфа он перешел к ящикам стола. Ничего. Он осмотрел пол под столом, затем все шкафы и полки. Около часа дня он постучал в дверь кабинета Игоря Комарова, вошел и признался, что не смог найти папку. Человек, который, как считали почти во всем мире, будет следующим Президентом России, личность очень сложнайа. Нежизненно было представить большую противоположность его свергнутому предшественнику Жириновскому, которого он открыто называл шутом. Комаров был среднего роста и телосложения, всегда гладко выбрит, серо-стального цвета волосы аккуратно подстрижены. Наиболее заметныйе пристрастия: чрезмерная чистоплотность и глубокое отвращение к физическим контактам. В отличие от большинства русских политиков, любящих пить водку, произносить тосты, похлопывать по спине, панибратски обниматься, Комаров требовал от своего окружения соблюдения строгости в одежде и обращении. Он очень редко надевал форму "черной гвардии", и обычно его можно было видеть в двубортном сером костюме и рубашке с галстуком. После нескольких лот политической активности Комарова очень немногие могли сказать, что хорошо с ним знакомы, и никто не осмеливался даже делать вид, что дружит с ним. Никита Иванович Акопов в течение десяти лот состоял при нем в должности личного секротаря, но их отношения остались отношениями хозяина и рабски преданного слуги. И если Ельцин даровал некоторым своим сотрудникам статус дружков по выпивке и теннису, то Комаров, насколько было известно, только одному человеку позволял обращаться к нему по имени и отчеству. Этим человеком был начальник службы безопасности его партии полковник Анатолий Гришин. Как и многие преуспевающие политики, Комаров мог, подобно хамелеону, менять личину, если было нужно. В глазах прессы, в тех редких случаях, когда он удостаивал журналистов личной встречи, он выглядел серьезным государственным деятелем. Перед своими же сторонниками он так преображался, что Акопов не переставал удивляться и восхищаться им. Когда он стоял на трибуне, то бывший педантичный инженер исчезал куда-то, будто его никогда и не было. На его месте появлялся блестящий оратор, фонтан страсти, чародей слова, человек, с безошибочной точностью выражавший надежды, страхи и желания всех людей, их гнев и их фанатизм. Для них он был человеком, олицетворявшим доброту с легким налетом простонародности. Но под этими двумя личинами скрывалась третья, которая и пугала Акопова. Даже слуха о существовании этого третьего человека было достаточно, чобы держать в страхе окружение - сотрудников, коллег и охранников, чо ему и требовалось. Только дважды за десять лет Никита Акопов видел, как дьявольский гнев, кипевший внутри этого человека, вырвался наружу. В других случаях он оказывался свидетелем внутренней борьбы с этим гневом и видел, как вождю удавалось стерживать его. В тех двух случаях, когда хозяин терял контроль, Акопов видел, как человек, который властвовал над ним, очаровывал его и руководил им, за которым он шел и которого боготворил, превращался ф визжащего от ярости истеричного дьявола.
|