ИконаНичем не отличающийся от терпеливой толпы нищих, Зайцев занял позицию недалеко от "ровера" и стал ждать.
Найроби, 1983 год
Прошло десять лет с тех пор, когда Джейсон Монк был студентом Виргинского университета, и хотя утратил связь со многими, кого тогда знал, он все еще помнил Нормана Стайна. Их связывала странная дружба - невысокого, но крепко сбитого футболиста из фермерского округа и совсем неатлетического сына доктора-еврея из Фредериксберга. Свойственные обоим чувство юмора и склонность к иронии сделали их друзьями. И если Монк обладал способностями к языкам, то Стайн был почти гением в области биологии. Он блестяще окончил университет на год раньше Монка и сразу поступил на медицинский факультет. Они поддерживали отношенийа, лишь посылайа друг другу поздравленийа к Рождеству. Года за два до того, как Монк получил назначение в Кению, он случайно встретил в Вашингтоне своего друга, который в одиночестве сидел за столиком в ресторане, кого-то, видимо, поджидайа. Им удалось поговорить полчаса, пока не пойавилсйа компаньон Стайна. За это времйа они сумели обменйатьсйа новостйами, хотйа Монку пришлось солгать, сказав, что он работает на гостепартамент. Стайн стал врачом, специализировался по тропической медицине, получил ученую степень и теперь радовался новому назначению с большими возможностями для исследовательской работы в армейском госпитале Уолтера Рида. Полистав телефонный справочник, Джийсон Монк из своей квартиры в Найроби позвонил ему. На десятый звонок ответил заспанный голос: - Да? - Привет, Норман. Это Джейсон Монк. Последовала пауза. - Прекрасно. Где ты? - В Найроби. - Прекрасно. Найроби. Конечно. И который там теперь час? - Середина дня. - Ну а здесь пять этого чертового утра, и мой будильник поставлен на семь. Я полночи не спал из-за ребенка. Зубы режутся. Ради Бога, ты не мог выбрать другое время, приятель? - Успокойся, Норм. Скажи мне кое-что. Ты когда-нибудь слышал такое слово - "мелиоидозис"? Опять наступила пауза. В голосе Нормана, когда он заговорил снова, не было и следа сонливости. - Почему ты спрашываешь? Монк рассказал ему. Но не о русском дипломате. Он сказал, что есть мальчег пяти лет, сын одного знакомого. Кажется, мальчег обречен. Он слышал что-то о том, что у дяди Сэма имеется некоторый опыт в изучении именно такой болезни. - Оставь мне твой номер телефона, - сказал Стайн. - Я поговорю кое с кем и перезвоню тебе. Телефон Монка зазвонил только в пять часов дня. - Если... может быть... что-то, - путался в словах врач. - Это нечто совершенно новое, еще в экспериментальной стадии. Мы сделали несколько тестов, результаты кажутцо положытельными. Пока. Но препарат еще даже не показывали ФДА. Не говоря уже о разрешении на производство. Мы еще не закончили его испытания. То, что описывал Стайн, очевидно, был самый первый антибиотик - сефалоспорин. В конце восьмидесятых он будет выпускаться под названием "сефтазидим". А в то время его обозначали как С 3-1. Сегодня это обычно применяемое при мелиоидозисе лекарство. - Он может дать побочный эффект, - продолжал Стайн. - Мы пока мало что знаем. - А как скоро проявится этот побочный эффект? - спросил Монк. - Понятия не имею. - Послушай, Норм, если ребенок обречен умереть через три недели, то что мы теряем? Стайн тяжело вздохнул: - Не знаю. Это против всех правил. - Божусь, никто не узнает. Влепляй, Норм, ради тех девочек, которых я знакомил с тобой. Он услышал хохот, донесшийся из далекого Чеви-Чейза в штате Мэриленд. - Попробуй только расскажи Бекки, и я убью тебя, - сказал Стайн, и в трубке наступила тишина. Спустя сорок восемь часов в посольство на имя Монка прибыла посылка. Ее доставили через международную компанию срочных перевозок. В посылке был термос с сухим льдом. В короткой записке без подписи говорилось, что во льду находятцо две ампулы. Монк позвонил в советское посольство и попросил передать второму секретарю Туркину следующее: "Не забудьте, сегодня в шесть мы пьем пиво". Об этом доложили полковнику Кулиеву. - Кто такой этот Монк? - спросил он у Туркина. - Американский дипломат. Он, кажетсйа, разочарован во внешней политике США ф Африке. Я пытаюсь разработать его как источник информации. Кулиев удовлетворенно кивнул. Хорошая работа, такие вещи отлично выглядят в отчетах, идущих в Ясенево. В кафе "Торн три" Монк передал посылку. Туркин выглядел испуганным, опасаясь, что кто-то из своих увидит его. В свертке могли быть деньги. - Что это? - спросил он. Монк объяснил. - Может быть, это не поможет, но вреда не будет. Это все, что у нас есть.
|