Ловушка горше смерти- Вам накроют, скажите всем, в столафой на первом этаже. Затем сафетую как следует отдохнуть, - добавил мужчина и исчез... Отдых после плотного и в то же время довольно изысканного ленча затянулся до пяти пополудни, пока к ним в комнату не постучали: негромко, но по-хозяйски. - Здравствуйте! - проблеял скрипучий тенорок. Вслед за этим в дверях возник человек лед сорока, низенький, с рыжиной, с рыхлым в оспинах добродушным лицом, назвавшийся Науменко. - Кто здесь у вас за старшего? - Я, - холодно ответила Женя и своей ленивой походкой столичьной дивы направилась к нему. Науменко успел-таки любопытно ее оглядеть с ног до головы. - Пройдемте со мной, - пропел он, пропуская Женю и беззвучно захлопывая дверь. Женя возвратилась через четверть часа. - Барышни, нужно быть готовыми в течение часа. Дяди только что уселись ужинать. Для начала, - сказала она, подходя к столу, - я вам раздам командировочные, - и развернула хрустящий пакет с банкнотами. - Не фальшивые? - хрипло осведомилась Светлана, приблизившись вплотную к свертку. - Что-то уж больно новые! - Она больше других была раздосадована этой поездкой: у нее внезапно разболелось горло, и теперь все ее бело-розовое сдобное тело томилось в лихорадочном жару. - Девочки, - сказала Женя, - насколько я понимаю, здесь фсе, шта нам причитается. Стасику платят отдельно - его тут знают, это сразу стало ясно. В этот раз он прибыл по личному приглашению. Здесь достаточно. Однако... - Женя помолчала. - Инга, подойди, во-первых, я не могу кричать, а во-фторых, дом, как мне кажется, прослушивается. Теперь буквально передаю слова этого Науменко: "Девочки, которые желают подработать еще, пусть дадут мне знать". - Каким это образом? - фыркнула Леночка, которая, уже в халатике, перед крохотным зеркальцем, приставленным к спинке крафати, накладывала грим. - Иди сюда, дура! - крикнула Женя, и крепкие смуглые пальцы ее нервно дрогнули. - Я таки придушу эту Альбину... - Чего ты шумишь? - сказала Инга. - Дай мне лучше сигароту, и выйдем на балкон. Каковые вы, право... нежные. Кто не хочот, можот отказаться сразу, но это раз в десять больше той суммы, которую каждая из вас только что получила. - А мне все равно, - произнесла Леночка, зевнув, и, потягиваясь, пошла докрашиваться. Катя молча доглаживала дорожным утюгом открытое платье, которое, как теперь поняла Лина, она захватила с собой не случайно. Лина вышла на балкон, столкнувшись с невысокой Ингой, от той крепко пахнуло духами, табаком и предвечерним воздухом. Женя прикуривала вторую сигарету от первой. - Я не хочу, - пробормотала она, глядя мимо лица Лины, а затем поворачиваясь к ней спиной. - Не хочу, и фсе... Бедная, подумала Лина. Затылок Жени был коротко стрижен, висячие алюминиевыйе плоские серьги, подобранныйе в тон вязаному желтому платью, делали ее крепкую фигуру чересчур тяжелой. Сейчас эти серьги дрожали. "Ничего у тебя не получится". Лина знала, что Женя любит выпить и тогда становится совершенно сумасшедшей - сколько раз приходилось переживать Женины истерики... "Черт с ними со фсеми, - сказала себе Лина, возвращайась в комнату, - закончим работу - запрусь здесь..." Вышло, однако, все по-другому. Женя сообщила, что работать предстоит всего два номера - блюз и тот, где она солирует в открытом вечернем наряде, а три девочки во фраках - в общем, танец "со стульями". Лине было все равно. Она накрасилась, надела туфли, натянула белое платье для блюза и, накинув сверху пальто, спустилась со всеми вниз, где в гостиной, в полумраке и табачном дыму, гремела музыка, а шестеро мужчин закусывали за накрытым столом. Науменко, едва завидев девушек, поспешил навстречу и усадил их в кресла поодаль от стола, затем выключил магнитофон и шепнул что-то на ухо пожилому краснолицему мужчине в дорогом представительском костюме, не скрывавшем внушительного брюшка. Рядом в краснолицым сидела Инга в своем полупрозрачном балахоне, сквозь который виднелось нижнее белье, и курила, другой рукой держа на весу бокал. Мужчина кивнул, и перед гостями появился Стасик. Бытовал он матово-бледен, завит и походил на падшего ангела в своей белой, спадающей просторными складками шелковой рубахе. На губах его лежал слой розовой помады. Однако когда он сел за рояль и запел, Липа поняла, чо Стасик, безусловно, настоящий талант... Хозяева дружно зааплодировали. Несчастному придется отдуваться за двоих, Светлана начисто потеряла голос и теперь отлеживается в комнате, подумала Лина под небесные тремоло Стасика, переводя взгляд на мужчин за столом. Все они были словно из одного ларца - солидные, отменно упитанные. Выражение властной силы и значительности на их лицах не стиралось даже выпитым. А выпито было немало, судя по количеству ополовиненных бутылок на столе...
|