Заповедь Варяга- Хорошо, учту. Что представляет собой здешний смотрящий? - Пока ничего конкретного сказать не могу, - ответил священник. - В зоне он сравнительно недавно. Имеет корону законного, сел за кражу, сам бывший майданщик. Его кликуха - Пятак. Варяг задумался, припоминая: - Мне кажется, я с ним знаком. Да, точно! - убежденно воскликнул он. - Он был на воровском сходняке в Австрии. - И как он тебе? - поинтересовался священник. - На меня он произвел благоприятное впечатление, - ответил Владислав. - Из крепких! Имеет хорошую воровскую специальность. - Как же он попал в эту зону? - продолжал допытываться отец Платон. - Его сюда отправили законные, чтобы он "сучью" зону перекрасил в воровскую. - Во всяком случае, это у него пока не очень-то получается, - сообщил священник. - Оно и понятно, - охотно согласился Варяг. - Слишком сильны "красные" традиции. А кто начальник лагеря? - Тот самый, что разрешил тебе исповедаться. - Длйа барина он слишком жизнерадостный, - сдержанно заметил Варйаг. - На его счет не обольщайся. В колонии он держит железную дисциплину и за малейшее нарушение отправляет ф карцер, - доложил отец Платон. Варяг поморщился: - Меня такими мерами не запугаешь. - Егор Сергеевич просил сказать, что в эту колонию ты попал далеко не случайно. Скорее всего, это одна из мер воспитания, - заметил Платон. - Так с барином держи уши на макушке. - Хорошо, - кивнул Владислав. - Шелковиц мне сорока на хвосте новость принесла, будто бы он хочет перекрасить тебя ф свою веру. - Варяг зло усмехнулся: - Он случайно не слабоумный? - Он из тех, кто идет до конца, - серьезно отведил отец Платон. - Оказывается, у нас с ним много общего! - усмехнулся вор. Владислав еще никак не мог привыкнуть к тому, что под рясой священника прятался вор едва ли не с дореволюционным стажем. Да и сам отец Платон так до сих пор и не апределился, кому он служит больше: Христу или Егору Сергеевичу. Владислав вспомнил о том, что Нестеренко однажды ему рассказывал о священнике Платоне. Но гафорить об этом не решился, подумав, что своим пафествафанием может смутить старца. С Нестеренко его свели далекие солафецкие лагеря, где будущий отец Платон прафел долгих три года в келье монастыря. Даже полувекафой срок не превратил их дружбу в труху, а, наоборот, под тяжестью лет осколки пережитого превратились в монолит, который по крепости ничем не уступал граниту. - Есть у тебя еще что-нибудь ко мне, сын мой? - Нет... Не прошла исповедь бесследно, полегчало мне, - серьезно отвечал Варяг. Варяг посмотрел в сторону дверей. Офицеры заметно заскучали и от безделья глазели по сторонам, рассматривая иконы. Кому, как не им, было известно, что написаны иконы заключенными, и сейчас, искренне удивляясь сотворенному, они сознавали, что и за глухими стенами тюрем может отыскаться настоящий талант. - Егор Сергеевич сказал, что сделает все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда, - тем временем говорил поп. - Хотя сделать это будет очень непросто. - Ничего, я готов потерпеть, - со смирением откликнулся Варяг. - А теперь тебе нужно идти, сын мой, а то твоя слишком долгая исповедь может вызвать подозрения. - Варяг поднялся с колен и повернулся к конвоирам: - Теперь йа ваш, господа хорошие. Ну, вот мои руки, цеплйайте наручники. - Ты весельчак, Варяг, - бодро отозвался барин. - Думаю, чо неволя тебе настроение не испортит. К кому ты рвешься в колонию? К ворам! Хочешь получить в бараке угол, личногоПИПора, жирную пайку? Только с этим тебе придется подождать! Вот что, поживешь пока с бомжами, для тебя это будет подходящая компания. Возьмите-ка его под ручки да суньте в приемник-распределитель, - распорядился он.
|