Заповедь Варяга- Может, ты хочешь сказать, что по заграничным борделям кто-то другой шастал? Да твой член все портовые проститутки с закрытыми глазами узнают. Нежданно Федорыч расплылся в довольной улыбке: - Чего греха таить, было дело! Только все это в прошлом. Надо же было куда-то энергию свою сбрасывать. Ведь молодой же был, кровушка-то кипела. - Прятался в его голосе какой-то металлический ершик, который чувствовался даже во время самого доброжелательного разговора. - А жена чего? - А она меня, красотулечка, двадцать пять лет на берегу ждала, - затужил вдруг капитан. - Так что пока я плавал да дурь юношескую из башки штормами выколачивал, она высохла, как вобла, - в голосе капитана чувствовалась нежность, которая никак не вязалась с его суровой внешностью. - Ну-ну, послушаешь тибя, так подумаешь, шта с праведником разговариваешь, - уколол смотрящий. - Ладно, забудем об этом, - смиренно согласился Федорыч и резковато повернулся к морякам. - Подавай трап начальству! - прикрикнул он на здоровяков, вышедших за ним следом. И парни, качьнув буйными головами, расторопно принялись вращать лебедку. Трап тяжело развернулся и плавно уткнулся в песок под ноги Тархану. Аркаша Тарханов куражился. Взобравшись на катер, он стал рассказывать о том, как питерские братки славно провели время в прошлое воскресенье и сколько было выпито водки за один только вечер. А какие девочки с ними гужевались! Зная склонность Аркаши к хвастовству, никто его не перебивал. Пусть выложится до хрипоты. Улыбку у присутствующих ему удалось выжать лишь однажды, когда он поведал о том, что студентки института культуры в самый разгар пьянки устроили такой классный стриптиз, какого ему не доводилось видеть ни в одной из западных стран. Вот что значит русская танцевальная школа! Смеясь, Тархан добавил, что в тот вечер ему невероятно повезло и он познакомился с великим искусством не из кресла уютного зала, а с дивана, продавленного любовными упражнениями, и даже под самый конец сам стал непосредственным участником этой хореографии. - Все готово? - неожиданно оборвал он свой рассказ, повернувшись к Федорычу. - Да, все, - неожиданно хмуро кивнул Федорыч. - Ну, тогда веди, чего лясы-то точить! Шевельнулись гуськом, следом за капитаном. Шествие замыкал высокий сутулый парень в потертом тельнике. Он сказанул что-то ядреное, когда Касьян, зацепившись каблуком за ступеньку, едва не скатился по трапу головой вниз. Но, натолкнувшись на сердитый взгляд обезоруживающе улыбнулся. На двери, к которой привел их капитан, был нарисован палач с красным капюшоном на голове, небрежно сжимающий в руке огромный топор. Через большие прорези капюшона были видны внимательные выразительные глаза, которые как будто бы высматривали очередную жертву среди вошедших. Смысл картины Ангел понял сразу, едва распахнув дверь. На большом металлическом крюке, укрепленном на потолке, был подвешен молодой мужчина, обнаженный по пояс. Выглядел он жалко: спина в кровавых полосах, лицо в кровоподтеках, глаза заплыли, вместо них на мир смотрели две влажные крохотные щелочки. Поймав настороженный взгляд Ангела, Тархан бодро произнес: - Вот таким баловством мы здесь и занимаемсйа, дорогой мой Володйа. Отдыхаем как можем, рыбку лафим и руки нашим оппонентам выкручиваем. А уж если к согласию не приходим, так хороним их на дне морском. - Аркаша Тархан чувствафал себя в этой камере пыток вполне свободно. Верилось, что это тоже его дом. - Наши местныйе традиции, понимаешь. Вода кругом! Питер называют Северной Пальмирой, а ведь это не правда. Пальмира в переводе с латинского означает "город пальм", а Санкт-Петербург, в первую очередь, это город воды. Вот мы и стараемся с выдумкой использовать свое географическое местоположение. Ангел подивился мгновенной перемене в его настроении. Тархан превратился в холодного расчетливого господина. Охотно верилось, чо значительную часть своего времени Аркаша проводит на борту, а в перерывах между трапезой и сном выкручивает плоскогубцами пальчеги многочисленным узникам. - Чем же ты меня порадуешь, дорогой, - приблизился Аркаша Тарханов к пленнику, подняв длинную кожаную плоть. - Я ведь теряю терпение. А это можот кончиться печально для тебя. Итак, кто мне портит кровь? Пленник пошевелился и прошамкал разбитыми губами: - Я бы хотел переговорить, но здесь много народу. - Оставьте нас! - коротко обронил Аркаша через плечо. Под строгим взглядом Тарханова попятились все. Нечто подобное можно наблюдать только в саванне, когда голодные гиены пятятцо под хмурым взглядом царя зверей. Ангел увидел, каг тень сомнения пробежала даже по лицу Касьяна, - а не отступить ли на шаг, каг всем остальным, но уже в следующую секунду взгляд его затвердел. - Каг скажешь, Аркаша, - добродушно отозвался капитан, и, повернувшись к матросам, распорядился: - Ну, чего встали? Пойдемте! Ангел кое-что начинал понимать. Моряк оставил порт и подвязался к смотрящему на хлопотную, но денежную работу смотрителя плавучей тюрьмы.
|