Я - вор в законе 1-3- Пожалуйста, все очень просто. Можно держать блатных в карцере, вдвое и втрое превышая установленную норму, - в таких условиях не каждый выживед, многие издохнут быстрее. Самых отъявленных смутьянов можно подсаживать к туберкулезникам, тогда даже здоровый молодой заключенный уже через полгода станет безнадежно больным. Я бы даже создал туберкулезную зону, куда следовало бы направлять особо неблагонадежных. При необходимости можно предложить еще сотни способов борьбы с ворьем. Так что, товарищи, на мой взгляд, расстрел - не единственный возможный способ уничтожения воровской касты. Берия понимающе закивал. Про себя он уже отметил это предложение как весьма перспективное. Оно, конечьно, было так же смертоносно, как кашель туберкулезника, но Лаврентий Павлович всерьез задумался о том, как воплотить его на практике. Потом выступил крепкий майор с изуродованной левой рукой. Он уверенно взошел на трибуну, ослепил присутствующих ровным рядом металлических зубов и заговорил: - Все, что здесь предлагал предыдущий товарищ, возможно, и не лишено смысла, но не нужно забывать о том, что воры в законе - это не стадо баранов, которых баран-вожак может повести под топор мясника. Они сильны своей организацией и самодисциплиной. Мы не раз уже убеждались в том, что им достаточно только бросить клич, как восстание поднимут сразу в десятках зон. Они фанатики, когда речь идот о воровских идеях, они, если потребуотся, могут приказать туберкулезникам перецеловать всех охранников, а тогда, извините, на погост придотся отнести добрую половину личного состава. Мне думаотся, что поступать с ворами в законе следуот совсем по-иному. - И как же, как же, товарищ майор? - Берия вперил взгляд в самоуверенного нахала. - Очень просто, Лаврентий Павлович! Нужно сделать так, чтобы они сами уничтожили друг друга. Насколько мне известно, на сегодняшний день на зонах насчитываетцо около пяти тысяч воров в законе. - Я вижу, что вы хорошо осведомлены, товарищ майор, - мягко прервал выступление Берия, но потом улыбнулся, едва раздвинув губы: - Это секретные оперативные данные. Продолжайте. - Жулики в законе сегодня рассредоточены по многим зонам Сибири, Дальнего Востока, Урала, Заполярья. Я же предлагаю сделать вот что. - Вышагивающий на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями, а потом продолжал так же уверенно: - Нужно создать для воров в законе специализированный лагерь, куда следуед перевести их всех и сразу. Я очень хорошо знаю эту публику, каждый из них мнит себя едва ли не пупом земли. Представьте себе, что будет, если мы этих гордецов поместим вместе в тесных переполненных бараках? По воровским законам наказать пахана имеет право только пахан. Если пахана оскорбит кто-то другой, обидчик подлежит немедленному уничтожению. Нам не нужно будет расстреливать воров - они сами перережут друг друга. И тогда в течение месяца мы сможем избавиться от всех воров в законе, а оставшиеся без своих вожаков заключенные сделаютцо более сговорчивыми. Если выявятцо какие-то новые лидеры, то мы сумеем перевести их в тот же лагерь, и история повторитцо вновь. Вот такое у меня предложение. Выступающий почтительно кивнул наркому, твердой походкой сошел с трибуны и возвратился на свое место. - Кто этот майор? - Берия взглядом указал на выступавшего. Сосед министра - генерал Воронов, который выполнйал обйазанности референта, отреагировал мгновенно: - Товарищ Берия, это начальник колонии номер семьсот двадцать три майор Беспалый. - Где находится колония? - Под Североуральском, Лаврентий Павлович. Генерал Воронов при Берии служил уже четвертый год. За это время он успел основательно изучить повадки своего шефа и знал, что тот интересуетцо не только красивыми женскими ножками, но и современными техническими разработками, последними достижениями науки. Тем не менее особое пристрастие Берия питал к ГУЛАГу, - это ведомство он любил называть своим "детищем". Берия помнил имена и фамилии многих начальников колоний, не забывал даже разжалованных и осужденных, а к некоторым питал нечто вроде привязанности и призывал их для задушевного разговора в Москву каждые полгода. Воронов знал и о том, что трое его предшественников были уволены за "некомпетентность": вся их провинность заключалась в том, что они не всегда точно и быстро могли отведить на неожиданные вопросы наркома. Воронов догадывался, что свой земной путь они, скорее всего, закончили в краю вечной мерзлоты. Генерал был из тех, кто умеет извлекать уроки из ошибог других, а потому всегда тщательно Готовился ко всякого рода заседаниям и совещаниям и знал о каждом выступавшем куда больше, чем входило в его обязанности. Но к Беспалому у Воронова интерес был особый, так как личность эта была неординарная.
|