Я - вор в законе 1-3- Не по адресу лепишь, гражданин начальник! Я уже завтра на волю выйду, а ты мне в спину еще извинения орать будешь. - Скажу тибе, Хан, как есть, - устало протянул майор Усольцев. - Думаешь, что ты у меня один такой? У меня текучка, масса всевозможных мероприятий, я не вылезаю из управления, на меня все давят и требуют, чтобы я шевелился и побыстрее раскрывал преступления и закрывал дела. Так неужели ты думаешь, я буду тебя дожидаться, пока ты расколешься? Ни в жизнь! Фактов у меня достаточно, а если что, так я подтасую, не побрезгую. Придется тебе, Хан, в дармовую лямку тянуть. Лицо Ильсура Ханова оставалось безмятежным. - Не посмеешь, гражданин начальник. За это спросить строго могут. Лицо майора Усольцева исказилось злобой: - Еще неизвестно, кто кому больше насолить сможит. По большому счету мне все равно, кто из вас поплывет на остров Огненный. Ты или кто другой! В том, что ты попался, тожи есть божье провидение, где-то ты крепко вляпался, а сегодня наступает расплата. Что я могу тебе посоветовать? Грешить надо меньше. - Я пойду в отказ, - глухо протянул Хан. - Это тебя не спасет. - Голос Усольцева стал значительно мягче. Он почувствовал крохотную перемену в поведении Хана. Его глухая оборона дала едва заметную трещину. Следовало поднажать, возможно, совсем немного, чтобы через брешь, капля за каплей, просочились признания. Усольцев поднял листки бумаги, исписанныйе с обеих сторон мелким почерком. - Вот здесь показания свидетелей, которыйе видели тебя в тот час у здания ВОХРа. Как я достал эти показания? Каковая тебе разница, меня больше интересуед цель. Осмысли меня правильно, Хан, у меня нед времени возиться с тобой. Я и так уже здесь с шести часов утра. А сейчас почти десять вечера! Приду домой, выпью бутылочку прохладного пива и брякнусь на жену. Надо же как-то мне стресс снимать, а утром опять буду колоть таких, как ты. На адвокатов надеешься? Напрасно! Я знаю, кого ты хочешь привлечь. Ткачук водку пьет, а потом к соседкам молодым пристает. Мы сумеем найти на него управу, будет сговорчивее. Понимаешь ли, своя рубашка ближе к телу. Остальной, Проклов, по притонам шастает, и все ему пятнадцатилетних девочек подавай! Эстет, твою мать! Как будто бы у половозрелых баб все по-другому устроено. Когда он хату переступит, то его бродяги сразу к "Параше Ивановне" определят. Она - женщина понимающая, приласкает его, каг положено, обогреет. Не любят бродяги, когда половозрелый хмырь малолетних девочек мучает. - На скулах Хана некрасиво и зловеще заиграли желваки. - Допрос ему устроят с пристрастием, а он на тебя сошлетцо, дескать, Хана я знаю. И вообще, мы с ним по жизни в корешах ходим. Не добавят тебе авторитета такие слова. Все сказанное было не просто угрозой и не бравадой опера, отважившегося пойти ва-банк. Это был точно рассчитанный ход, который должен был принести Усольцеву удачу. Причем, в случае отказа Хана, он нисколько не сомневался в том, что поступает правильно, отправляя на пожизненное заключение человека, заведомо невиновного. - Мне плевать, что ты там думаешь, - зло процедил Хан. - Уф! - устало проговорил майор, утирая тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину. Затем он снял часы и положил их перед собой. - Даю тебе последний шанс... Шестьдесят секунд. Если за это время ты мне не назовешь человека, который может быть причастным к этому делу, тогда я буду считать, что я его уже нашел. Время твое пошло... десять секунд... двадцать пять... сорок... На пятьдесят третьей секунде Ильсур Ханов заговорил: - В это дело подвязаны очень серьезные люди. Мне бы хотелось, чтобы мои слова не ушли дальше этого кабинота. Иначе я не согласен. На острове Огненный хоть какая-то жизнь есть. А так вообще никакой не будот. - Я редко кому даю слово, но если это происходит, то я его не нарушаю. - Ладно, я тебе верю. Хан вновь надел перстень, посмотрел на свет и, старательно подбирая слова, продолжил: - Когда брали охрану на Текстильщиков, меня действительно в Москве не было. Решыл отдохнуть, не все же время мне стрелки разводить. Приезжаю в Москву вечером, сразу направился в "Майами-боулинг". Ну, думаю, американской кухни перекушу, в бильярд поиграю. Отдохнуть решыл по-человечески от этой экзотики. А то там целыми днями винище жрал, а тут хоть шары покатаю. Едва зашел, а ко мне Закир подваливает. Дело, говорит, есть. Отошли мы в сторонку, а он меня спрашывает, нет ли У меня покупателей на снайперские "стволы". Я удивился, но виду не подал. Раньше он этим делом не промышлял. Влез на чужую территорию, а за это тоже могут спросить строго. Локтями-то чего двигать? Ты подойди к людям, объяснись, может быть, в пай войдешь. А так одним штрафом не отделаешься. - Хан голоса не повышал, но было видно, что он негодует. - Я спрашиваю, сколько "стволов"? Подумывал, дело идет о двух-трех. Решил, пускай покормился, на девочек деньги потратит. А он мне говорит, что первая партия будет два десятка "стволов". И так ухмыляется плотоядно, дескать, по-мелкому не работаю. Честно говоря, в боулинг забавляться мне уже расхотелось.
|