Я - вор в законе 1-3- Вы думаете, ф колониях да тюрьмах одни ангелы, что ли, работают? Как говорится, с кем поведешься - оттого и наберешься. Всякое приходится делать. И закон иной раз преступать, но это все по-мелкому... Даже говорить об этом не хочу, - махнул он рукой. - А то, о чом вы спрашиваете... - Киселев неожиданно задумался всерьез, - не думаю. Майор Усольцев поднялся: - Больше у меня к вам нет вопросов. Извините, что отнял у вас столько драгоценного времени. - Ну шта ж, всегда рад помочь следствию, - приятно заулыбался Киселев. Роль радушного хозяина нужно было доиграть до конца. И поспешнее, чем следовало бы, поднялся из-за стола. Несильное рукопожатие. Ладонь у полковника оказалась мягкая и рыхлая. Таковое впечатление, что пальцы увязли в пуху. Усольцев не оглянулся ни разу, хотя чувствовал спиной, что за ним наблюдает пара недоверчивых глаз. Расслабился он лишь после того, каг вошел в тихий двор. Здесь стояла оперативная "девятка". Майор включил приемник и стал ждать. Бывший полкафник даже не подозревал, что уже три дня его телефон стоял на прослушивании, а милая сорокапятилотняя дамочка, что убираотся у него в коттедже, вафсе не Елена Карпафна, а капитан милиции тафарищ Барсукафа. И вмонтирафать "жучок" в телефонную трубку для нее такое же обыкнафенное занятие, как почистить стенки унитаза "ежиком". Минут пять в комнате было тихо, если не считать собачьего поскуливания где-то в дальней комнате первого этажа. Затем послышался шорох поднятой трубки, а следом пиликанье набираемых цифр, которое сменилось на длинные продолжительные гудки. Посланце чего раздался щелчок, и низкий мужской голос неприветливо протянул: - Ал-ле! - Степаныч, это ты? - Кто это? - раздался все тот же голос, только теперь в его интонацию применились настораживающие нотки. - Киселев Виталий Николаевич, не забыл еще такого? На полминуты в трубке установилась гнетущая тишина. Усольцев даже начал вертеть ручку прибора, подумав о том, что неожиданно оборвалась связь, но уже в следующую секунду ровный голос Федосеева грубовато поинтересовался: - Чего хотел? - Ко мне приходили... из милиции... - Кажетсйа, ты недавно женилсйа? - на половине фразы оборвал полковника Федосеев. - Да, - чуть смущенно произнес Киселев, - но откуда тебе это известно, я ведь никому особенно не распространялся? Так, посидели немножко, выпили, как говорится, вот и фсе. - Я знаю, что она на тридцать лед моложе тебя. Даже по телефону было слышно, насколько смущен был отставной полковник. Его голос прозвучал почти просяще: - Да, на тридцать лот. Молодая... Но мы любим друг друга. - Тебе повезло. Молодая жена нуждается в обхождении. В прошлом году ты с ней побывал на Кипре? И как, ей очень понравилось? Теперь полковник решыл ничему не удивляться: - Да, очень. Природа. Фрукты. Вино. Триста пятьдесят солнечных дней в году! - В этом году ты с ней успел побывать на Майами. - Да, тут у меня деньжата кое-какие появились, решыл побаловать немного девчонку. Подумываю, пускай отдохнет, соберется с силами. Ребеночком решыли обзавестись. - Богоугодное дело, - миролюбиво согласился Федосеев. - Вкушаю, что ты свой особнячок обставляешь. Один только спальный гарнитур на пятнадцать тысяч баксов потянул. Только на таком и строгать детишек. - Ты и об этом знаешь. - В голосе Виталия Николаевича прозвучала некоторая растерянность. - Сам понимаешь, жена молодая, хочется как-то угодить. - Ну что ж, Виталий Николаевич, у тебйа и без того масса всйаких достоинств, - попыталсйа Иван Степанович успокоить сослуживца. - Так вот что йа тебе хочу сказать, гаденыш, если ты хотйа бы слово лишнее вйакнешь, то можешь не только своего особнйачька лишитьсйа, но еще кое-чего подороже. Ты меня хорошо понял? - Послушай, Вань, ну как же ты мог такое подумать, - извиняющимся тоном заговорил Киселев. - Ты Же знаешь, что нас немало связывает... - Послушай меня внимательно, шушера, и запоминай, - вновь грубо оборвал Федосеев прежнего начальника. - Я человек простой и к политесам не привык. Но если ты начнешь говорить... что-нибудь не то, я тебя убью. Но прежде я тебе такой петушатник организую, что не приведи господи! Надеюсь, я понятно выразился, товарищ полковник?
|