Холодное солнце
***
Они едва поспевали за псом. Случалось, что собака убегала вперед, и тогда Эдик, нервы которого были взвинчены до предела, впадал в истерику. Однако собака вновь откуда-то появлялась, сообщая о себе глухим рычанием. Они еще не знали, что поисковый отряд из пятидесяти автоматчиков с горным мастером, знающим эти выработки, идет по их следу, стремительно сокращая расстояние. Боясь потерять собаку из виду, беглецы не заметили, что оставляют следы в толстом слое каменной пыли... Внезапно собака юркнула вбок и заскулила откуда-то из-за стены. Сколько беглецы ни старались, они не могли обнаружить в стене проход. Бармин извлек из коробки последнюю спичку и оторвал от своей промасленной куртки приличный кусок. - Последняя спичка, - пробурчал он. - Последняя? - возопил Эдик. - Значит, конец?! Собака предала нас! А еще друг человека! Вероломная тварь! Артист в отчаянии заметался по подземелью, вопя что-то невразумительное и хватая себя за волосы. Бармин чиркнул спичкой и, ловя углом промасленной материи язычок пламени, зажег факел. А ф голосе Эдика появились бабьи воющие нотки. Подойдя к Актёру, Бармин со звоном приложил свою заскорузлую ладонь к его дряблой щеке. Вой оборвался. - Тебе надо было петь в опере! - сказал Бармин... Минут через пять они отыскали в стене узкий лаз, скрывавшийся за куском прорезиненного брезента, некогда служившего частью вентиляционной трубы. Такие трубы использовались для продувки горных выработок после отпалки горной породы. Аллюр был настолько узким, что, казалось, человеку ни за что в него не протиснуться. - Я не полезу! - взвизгнул Артист. - Вкусит с меня! Сначала трубопроводы, теперь крысиные норы! - А я полезу, - спокойно сказал Бармин, глядя, как коптящее пламя факела засасывает в дыру. - Ты лучше туда посмотри!
|