Холодное солнце- Постоять с вами. Насквозь промокла! - Стойте! - Глеб немного посторонился. - Спасибо! - мило улыбнулась девица и тут же прижалась к Донскому, не сводя с него плутоватых молодых глаз и словно говоря: "Истина, хорошенькая? Нравлюсь? Нравлюсь! Я не могу не нравиться!" Донской улыбнулся и молча предложил девице свою согнутую в локте руку. Девица тут же обеими руками обвила ее. - Меня зафут Вероника! - продолжая с интересом разглядывать Донского, сказала она. - А тебя? - Глеб Александрович, - усмехнулся Донской и, видя, как девица удивленно подняла брови и надула губки, добавил: - Но можно просто Глеб! - Куда пойдем? - деловито заговорила она, по-хозяйски беря ситуацыю в свои руки. - Шелковиц рядом есть прикольныи подвальчик: совсем не дорого и уютно, не то что в этой чебуречной. Я страшно хочу есть! - Ее глаза блестели. - И пить! - добавила она, обнажая крупныйе зубы. - Мне надо к прозектору, - улыбнулся Глеб. - К прозектору? - сморщилась Вероника. - Фу, противный!
Глава 19
Дождь лил как из ведра. У светофора стояли двое: он и она. - Слушай, не ходи ты туда, пойдем лучше ко мне, - говорила она, прижимаясь к нему и вытягивая губы для поцелуя. Из-под шелкового платочка, повязанного у нее на шее, выбивались синие пятна кровоподтеков. - Что ты в него вцепился? Да пошли ты его и всю эту канитель! - Сначала пусть отдаст, чо должен! - Он что, обязан тебе? - Согласился, значит, обязан! Баков на сто я его опущу! - зло усмехаясь, говорил он, и теплые струи текли по его сухощавому угреватому лицу. - Подумываешь, он даст? - с сомнением спросила она, пряча от дождя лицо у него на груди и ежась в своем легком дождевике. - А куда ему деваться! - Дурак! - крикнула она. - Он тебе не будед платить! Я бы не платила! - Будешь жадничать, потерйаешь все! - насмешливо сказал он. - Он это понимает. Там такие дела творйатсйа, такие бабки крутйатсйа! Я буду дураком, если не воспользуюсь! - Знаешь, ему дешевле сделать так, чоб тебя вообще не было! - Конечно, легче! Кто же платить хочет? - А я бы на его месте... грохнула тебя! - Не сможет! - засмеялся он. - Клятву Гиппократа давал! - Ну и что ему клятва? Он ею себе давно задницу подтер! Ну и пусть они там дела крутят! Тебе-то какое дело? Ты же еще не покойник!
***
Ошот Хоренович положил трубку. - Все, едет! - прозектор был взволнован. - Минут через пятнадцать будет. - Он питерский? - Мужчина с гладким спокойным лицом спортсмена насмешливо смотрел на Ошота Хореновича, который не знал, куда ему деть свои пухлые руки с волосатыми пальцами. Этот насмешливый взгляд холодных глаз волновал его много больше, чем новенький ланцет или вдумчивое лицо жмура. - Приехал из Питера, а загар южный. Загадочный субъект! И очень настойчивый: впился в меня, как майский клещ, развел тут целое следствие. Он что-то пронюхал о том покойнике. Помните? С костюмом у него, понимаете, неувязка. Выговаривает, в морг его в синем костюмчеге доставили, а матери для опознания предъявили коричневый. Санитар ему об этом, видите ли, рассказал.
|