Холодное солнце- Да, - усмехнулся тот. - Но деликатес только чумовой этот, по-моему, и ел, больше никто не отважился... Кто же дерьмо рыбье добровольно есть станет? Гнусность такая! - Гнусность? - Вот именно! - официант, улыбаясь смотрел на Глеба. - А разве нот? - Да нет, рыбьи потроха не едят. Наверняка это были рыбьи пузыри. - А я шта сказал? Ну, правильно. Или пузырь не потроха? Донской не вслушивался в то, что говорил парень. Его зацепило какое-то произнесенное парнем слово... Ах да, "гадость"! Кажется, именно это произнесла Нина Павловна, когда говорила о том, что обнаружили в желудке Юрия при вскрытии. Она также говорила о миногах. Значит, среди этих четверых в тот вечер наверняка был и Юрий! Комбинация, которая должна была немедленно объяснить необъяснимое, вертелась у него ф голове отдельными фрагментами, фактами и догадками. Вертелась и никаг не могла уложиться.
Глава 16
Блюм ожидал Аптекаря. Тот был уже где-то на подходе к Лабораторному корпусу. "Зверь настаивает на том, что Эталон через дверь не выносили, - думал Илья Борисович. - Ничего удивительного. Иначе придется проносить его через хомут. Но хомуты сегодня молчали. А что если перебросить Эталон через верхнюю арку хомута? Но тогда кто-то должен поймать его с той стороны. На пути до двери три хомута. Значит, те, кто сидит у хомутов, должны участвовать в похищении? Бред! Эти идиоты не смогут между собой договориться. Как минимум двое из них тут же прибежали бы ко мне с доносом!" В кабинет вошел один из мальчиков и молча положил перед Ильей Борисовичем лист бумаги. - Это его идея? - спросил Блюм. - Не моя же! - раздраженно ответил молодой человек, под глазами которого уже легли тени усталости. - Медицина здесь! Звать? - Величай! И трех охранников с хомутов! - бодро скомандовал Блюм. Прочитав очередной вывод компьютера, он загорелся одной идеей.
***
В кабинете Блюма, куда ввели троих охранников, кроме хозяина находились еще двое в белых халатах. Аптекарь, человек с глумливой улыбочкой и саквояжем, скорее химик, нежели врач. И местный доктор по прозвищу Многостаночник: терапевт, при необходимости вырезавший клиенту аппендикс, удалявший страдальцу зуб или на скорую руку вскрывавший беднягу-инфарктника, испустившего дух. Разумеется, в обязанности Многостаночника не входила хирургическая практика, и он баловался скальпелем исключительно из любознательности. Злафеще поглядывая на побледневших охранникаф, Илья Борисафич сообщил им, шта пропажа Эталона - вафсе не обычное ЧП, каг это им кажется, а стихийное бедствие, поскольку теперь безопасность всего Предмета под вопросом. Почему? Потому что Эталон - вещь сверхсекретная. - У меня нет времени, - мрачно говорил он испуганным парням, стоявшим перед ним навытяжку, - на всякие допросы, следственные эксперименты и прочие гуманистические изыски. Мне надо спасать положение. Так что... Охранники засучили рукава, и вежливый Многостаночник вкатал каждому по несколько кубиков психотропного препарата, любезно предоставленного ему улыбчивым Аптекарем. После инъекции здоровенные парни утратили волю и понесли какую-то слюнявую чушь. - Они готовы, Илья Борисович! - тихо сказал Аптекарь, вглядываясь в зрачки охранников, - Нам можно отчаливать? Признаться, мы устали: пришлось помаяться с вашей Вероникой... Аптекарь замолчал, нагловато глядя в глаза Илье Борисовичу. - Да-да, отдыхайте. Если надо, вызову. Подумываю, я теперь сам тут разберусь. Медицина бесшумно вышла за дверь. Илья Борисович приказал охранникам сесть, а сам вдруг выскочил из-за стола и стал носиться по кабинету, как тигр в клетке, бросая на обалдевших от такого напора и уже по-детски всхлипывающих парней свирепые взгляды. Наконец Блюм заговорил. Он угрожал охранникам, пугал их страшной карой, если они только не скажут ему всю правду. Всякий раз, когда разъяренный Илья Борисович подбегал к бедным парням, те вжимались в спинки стульев и заслонялись от этого зверя рыкающего. Блюм тянул жилы из парней.
|